Новый стратегический союз. Россия и Европа перед вызовами XXI века: возможности «большой сделки»
Шрифт:
Также расширение возможностей и политико-правовых оснований для общественной поддержки и участия необходимы с точки зрения преодоления раздражающих культурных различий – фактора, который до сих пор является серьезным препятствием для успешности функционирования даже весьма продвинутой модели европейской интеграции. Помимо качественных различий в структуре экономики и рынка труда (так, в Греции на сельское хозяйство приходится 20 % занятости, в Германии 40 % заняты в промышленном производстве, в Голландии 70 % – в секторе услуг, а в Италии порядка 7 % валового внутреннего продукта приходится на деятельность мафиозных группировок), страны ЕС имеют качественные различия в вопросе о преобладающих ценностях и политических культурах. Масштабы этих отличий, варьирующихся от Сицилии до Швеции, нельзя недооценивать. Они настолько серьезны, что ведущий
«Культурные отличия помогают объяснить то, почему люди в Европе (Европейском союзе. – Т. Б.) так мало доверяют друг другу». [141]
Полностью избавиться от пресловутой национальной специфики не удается никому. Жители испанской Андалусии и, например, голландской Фрисландии имеют между собой совсем мало общего. Поэтому и сейчас, и в долгосрочной перспективе вопрос стоит не только о создании определенного набора общих интересов, но и о формировании устойчивых государственных и негосударственных институтов для согласования этих интересов. Осмысленное с материальной точки зрения, расширение базы участия негосударственных игроков может привести Россию и Европу к исчезновению или хотя бы сглаживанию существенных пока различий в политической, социальной и административной культурах.
141
Schendelen R. van. Machiavelli in Brussels. Amsterdam University press, 2003.
Предмет сделки
Несмотря на принятое объяснение европейской интеграции как постепенного, основанного на регулярном техническом сближении процесса, в его основе лежала «большая сделка» – решение стран-основательниц вывести важнейшие рычаги управления основными ресурсами войны, углем и сталью, под частичное управление наднационального органа, находящегося к тому же «в прямом контакте с предприятиями», по выражению архитектора единой Европы Жана Монне.
Сейчас главным ресурсом, обеспечивающим национальную безопасность, являются нефть и газ. Все остальные источники, известные науке, не выдерживают конкуренции с точки зрения рентабельности или потенциальных экологических угроз. Наименее уязвимым со стороны основных угроз международной безопасности источником ресурсов (просто в силу своего географического положения) является Россия, в которой очень много нефти и газа. Согласно анализу академика Нодари Симония, особенно заметна роль России на международном газовом рынке:
«В качестве ведущего производителя-экспортера природного газа в мире с большим отрывом выступает Россия. На ее долю приходится 22 % всей мировой добычи. И хотя внутреннее потребление газа достигает 15,3 % от общемирового объема (уступает только США), экспортный потенциал России (разница между добычей и потреблением) превышает суммарный экспортный потенциал трех регионов мира – Ближнего Востока, Африки, Южной и Центральной Америки». [142]
В отличие от ситуации с объединением угля и стали, когда каждая страна «шестерки» могла внести равноценный вклад, Европе практически нечего положить в общую копилку. За небольшим исключением в странах Европейского союза нет запасов нефти и газа, совместное управление которыми могло бы стать предметом ведения общих с Россией институтов. Экономическое развитие Европы сталкивается с сильнейшими вызовами.
142
Симония Н. Энергобезопасность Запада и роль России // Россия в глобальной политике. – 2004. – № 2.
Пока Евросоюз является одной из лидирующих экономик мира и занимает порядка одной пятой части от общего объема мировой торговли товарами и услугами, хотя его население составляет всего 7 % от населения Земли. Из 100 лидирующих мировых компаний 32 – европейские фирмы. Вместе с тем экономические показатели развития по всему Европейскому союзу характеризуются, как правило, средним экономическим ростом. Темпы роста в 2007 году составили 2,9 % по всему ЕС и 2,6 % в зоне евро (после падения до 1,6 % в 2005-м). В Евросоюзе фиксируется застойная безработица, средний уровень которой оценивается в диапазоне 8,5–9,5 % (2005–2006).
Несмотря на сохранение передовых позиций в мировой экономике, в предстоящие 10–12 лет Европейскому союзу придется искать ответы на ряд серьезных вызовов. К их числу относится в первую очередь сохранение высокого уровня расходов бюджета Евросоюза на поддержку сельскохозяйственного сектора (до 40 %), которые пока не удается ограничить. Попытка снизить эти расходы, предпринятая в 2005 году, была уверенно заблокирована Францией, которая получает 60 % сельскохозяйственных дотаций Европейского союза.
Очевидны трудности в реализации так называемой лиссабонской стратегии – программы превращения ЕС в самую динамичную и конкурентоспособную в мире экономику, основанную на знаниях. Фактом является заметное отставание в сфере исследований и высоких технологий. В настоящее время Евросоюз тратит меньше 2 % ВВП на данную область экономики (США и Япония – порядка 3 %). Затраты на развитие информационных и коммуникационных технологий составляют в Европейском союзе 6,93 % ВВП при 8,22 % в Соединенных Штатах и 8,98 % – в Японии. Хотя и в этих условиях ведущие российские экономисты-международники оставляют Европе много шансов на успех:
«Важны, однако, не столько показатели темпов, сколько качество роста, обеспечивающее высокую конкурентоспособность национальных экономик, их растущую инновационность при сохранении обширных (хотя и модернизируемых в процессе реформ) социальных систем. Вероятность успеха реформ, направленных на решение этой задачи как на уровне Европейского союза, так и особенно в его ведущих странах-членах, мы расцениваем как достаточно высокую...». [143]
Международное положение и вес Европы незначительны и заметно сокращаются под давлением США и новых игроков. Вместе с тем в руках Европы остается сильный политический и дипломатический аргумент в виде собственного положительного примера. При всех трудностях, которые Европа испытывает сейчас, критический взгляд на современное состояние ЕС должен учитывать объективные и уникальные в мировой практике достижения европейской интеграции. На протяжении последних 50 лет этот процесс является главным содержанием континентальной политики, он привел к возникновению уникальной международной среды, основанной на разрешении межгосударственных противоречий и реализации национальных интересов отдельных участников только и исключительно путем многостороннего сотрудничества.
143
Гутник В. Мировая экономика // Россия и мир. 12 лет, которые могут все изменить. – М.: Олимп, 2008.
Другим важнейшим фактором восприятия ЕС и соответственно отношения к нему в мире является сохраняющаяся и усиливающаяся привлекательность или «мягкая сила» Евросоюза. В последние годы этот ресурс имеет явную тенденцию к сокращению в связи с тем, что Европейский союз все более жестко отстаивает интересы своих стран-членов, вступая в этой связи в прямые конфликты с внешними партнерами. Однако исключительно высокое качество коммуникационной стратегии и тактики ЕС ставит надежные барьеры на пути критического осмысления состояния интеграционного процесса как извне, так и изнутри. Возможно, именно в этой связи пока сохраняется ситуация, при которой политическое положение Евросоюза превосходит реальный экономический вес и военно-политические возможности ЕС в мире.
Европейский союз наряду с ведущими странами – Великобританией, Германией, Италией и Францией – участвует в деятельности самых авторитетных международных форумов, например «Большой восьмерки». Как мы уже отмечали выше, сам факт присутствия главы Европейской комиссии за столом «восьмерки» дает каждой из стран ЕС один дополнительный голос.
По ряду острых международно-политических ситуаций, таких как вопросы ближневосточного урегулирования и в определенной степени иракская проблема, Евросоюз пытается выступать в качестве мягкого конкурента США. Несмотря на весьма невысокую успешность этих действий, Европой накоплен определенный административный опыт участия, даже не подкрепленного реальными силовыми и материальными ресурсами.