Новый Вавилон
Шрифт:
Утром Алексий оставил доктора и Веду, сказав им, что едет в город. Сегодня его ждала первая встреча с Афри — один на один.
35. Алексий. Океан. Ныне Отпущаюши
Алексий понимал, что отчаянно и окончательно влюбился. После двух дней свиданий с Афри, которая ответила страстной взаимностью, он не выдержал очередной разлуки и пригласил ее в уединенный коттедж в пригороде Кадингира.
Они примчались туда утром и наслаждались любовью большую часть дня. Дронов с нежностью любовался дикой пантерой. В перерывах влюбленные рассказывали о себе то, что считали важным, и снова принимались наслаждаться друг другом.
Близился вечер, когда они все-таки вышли погулять к океану. Небольшая дверь в сетчатом заборе вела прямо на дикий пляж. Поднялся шторм. Мощные волны с ревом накатывали, разбиваясь о берег, и в воздух взметались брызги, а песок усеивали всевозможные ракообразные и моллюски, выброшенные из воды. По широкому пустынному пляжу под порывами ветра бродило несколько одиноких фигур местных жителей; то тут, то там торчали таблички, запрещающие купание.
Дронов снял туфли и босыми ногами встал на мокрый холодный песок. Он вдруг ощутил мощь нетронутой природы. В таких местах пристало или слагать поэмы, или подниматься на скалы и бросаться вниз головой в бурлящую воду. Афри была словно частью морского пейзажа и саванны — гибкая и стройная, как молодая львица, она напоминала дикий пляж, грохот волн и соленые брызги на одежде.
Дронов подумал, что, наверное, и полюбил в ней эту необузданную стихию. Как получилось, что он встретил именно Ее? Тяжелые волны, накатывая на пляж, казалось, повторяли: «Не бойся… будь с ней … держи крепче … не отпускай!..»
Он вдруг вспомнил про Полину — из дикой Африки та казалась нереальной, похожей на снег под хмурым небом. Алексий не хотел сравнивать ее и Афри, девушки были разными: — дикое животное и домашний котенок. Мысли лихорадочно скакали. Дронов осознавал, насколько он сейчас далеко от своей главной цели, ради которой прибыл на край света, и как она с каждым днем отдаляется. Зачем и для кого стараться? Что будет, если он не найдет лабораторию, и не сможет достать формулы? Как повернется судьба, если все получится? Он пообещал себе вернуться к этим мыслям, как только снова будет в Кадингире.
— Афри-и-и-и! Ты-ы-ы — оке-е-а-а-н! — Дронов прокричал по-русски, пытаясь пересилить грохот стихии.
— Не понимаю-ю-ю! Что ты говоришь? — прочитал он по губам девушки.
— Сказал, что замерз и хочу, есть! — прокричал он уже по — английски. — Ты любишь жареные креветки? — Алексий почувствовал, что на самом деле голоден.
— Нет, мне нельзя. Африканцы на протяжении веков считали все, что живет в земле и воде, нечистым, боги запрещали, есть это. — Афри, смеясь, нежно взяла его руку своими длинными черными пальчиками.
Они обнялись и вернулись в коттедж, где в теплой гостиной с чучелами диких животных любовались штормом и запивали соком из душистых фруктов мясо антилопы, приготовленное Алексием на открытом огне.
Далекая Москва казалась Алексию из теплой зимы юга Африки нереальной, а мысли опять беспорядочно метались: — «Странный Людвиг, вместо океанского воздуха и яркого солнца, рвется в промозглую Москву. Что он будет там делать? Бегать и выслеживать несчастных Гибридов — полукровок, которые мечтают остаться в России и не хотят оказаться в нищих, умирающих странах? Или его отправят в Сибирь, где он присоединится к патрулям, вылавливающим китайцев — нелегалов? Может, надеется, что его внедрят в Китеж, чтобы он воровал технические секреты, — учитывая его большой африканский опыт?»
Дронов следил за грациозными движениями Афри, понимая, что это безумие — везти ее, Гибрида, в Москву. Они не успеют сойти с трапа, как погибнут от рук какого-нибудь фанатика — националиста, вовремя предупрежденного коллегами Алексия. Хотя в чем их обвинять? Еще недавно сам, Алексий не мог допустить и мысли о любви к Гибриду. Раньше для него всегда существовала ясность: нужно выполнить задание и возвратиться. Сегодня ясности не было, и Алексий с тревогой смотрел на счастливую Афри, гордую, что с ней сидит белый. Даже в свободном Кадингире, это имело значение.
Весь оставшийся вечер Алексий с горечью думал о том, что уже завтра они должны будут уехать. Но пока не наступило это «завтра», они раз за разом любили друг друга. В какой — то момент Дронов заметил, что она плачет.
— Что случилось? — спросил он.
Афри вытерла слезы и решительным голосом произнесла:
— Алексий, я люблю тебя и потому хочу рассказать, кто я на самом деле…
Уже под утро на Дронова вдруг навалилась необъяснимая усталость. Он почувствовал, что летит в пустоту. Афри тоже закрыла глаза и провалилась в сон.
Дверь бесшумно открылась, на пороге возникли силуэты двух мужчин в кислородных масках.
— Подействовало. Открой окно — пусть газ выйдет.
Один из них подошел и широко распахнул ставни. Через несколько минут оба сняли маски.
— Девчонку не лапай. Только свяжи руки и ноги. Пусть спокойно полежит, а парня приведи в чувство!
Тот, к кому обратились, принес стакан с водой и вылил на Дронова.
Алексий с трудом приоткрыл глаза и увидел пол. Спиной он чувствовал чью-то ногу, прижимающую его.
— Где доктор?! — раздался голос, в котором звучал американский акцент.
Дронов молчал, приходя в себя и думая, что бы ответить.
Один из пришедших кивнул напарнику, и тот нанес Алексию сильный удар ногой в бок, заставив его застонать.
— Повторяю: где доктор?! — Не дождавшись ответа, первый опять обратился к помощнику: — Буди девчонку.
Тот принес еще воды и плеснул на Афри.
— Нам нужен доктор, а времени мало. Язык тебе мы все равно развяжем.
Дронов повернул голову. Перед ним сидел на корточках ухмыляющийся громила в легкой полосатой рубашке. Кулаки Алексия невольно сжались.
— Смотри, зубами заскрипел. — Громила чиркнул зажигалкой и ткнул пламенем в мокрое лицо Дронова, опалив ресницы. — Вначале, подсохни, а мы пока займемся этой… Хочешь, чтобы с ней что-нибудь сделали, да? — Он довольно заржал, прикуривая от зажигалки.
Дронов искал выход из смертельной ситуации и, чтобы потянуть время, кивком показал, что согласен на разговор.
— Смотри, даже рыпаться не стал. И — правильно. Будешь доволен, парень, как мы ее…
В этот момент, дверь с шумом распахнулась, и на пороге возник Людвиг, держа в руке пистолет с глушителем. Он с ходу принялся стрелять. Первый из незнакомцев пытался выхватить свое оружие, но не успел и повалился на кровать рядом с Афри. На его лбу расплывалось красное пятно крови. Второй вышел из ванной уже с пистолетом, но успел нажать на спуск всего дважды, после чего с грохотом повалился на пол. Людвиг кинулся развязывать Алексия.