Новый Вавилон
Шрифт:
— Как имя твоего знакомого?
Афанасий слегка запнулся и затем произнес:
— Его зовут — Владыка Аввакум.
Андрей удивленно поднял брови.
— Я весьма удивлен! Что может связывать тебя с такой подозрительной личностью? Происхождение его мелкое и не совсем ясное. Кто-то говорил, что он — сирота, вырос в детском доме. А что было потом, что он делал — никому не известно. Сейчас он изображает великого прорицателя и непримиримого борца за чистоту истинной веры. Слышал, рвется в личные духовники к президенту, а, может, даже метит в патриархи… Чего церковнику надо
— Не знаю, он просил о встрече и стремлении донести пожелания, которых вы ждете. Так он сказал. Аввакум — чистой души человек, радеющий за общее благо. Я был бы вам очень благодарен, Андрей Николаевич. — Афанасий с надеждой ждал решения.
Князь Андрей, тем временем, задумался. С ним искали знакомства разные люди. Многие пытались хлопотать за своих жен, мужей, детей, желали денег, связей, женщины делали ему недвусмысленные предложения, и князь проникся уважением к молодому Афанасию, что тот ни разу не обращался ни с чем подобным. Ему было немного жаль честного парня из-за африканского скандала с этими снимками, сделанными подругой Афанасия — Андрей попытался вспомнить, как ее звали, но не смог. Не вычеркивать Афанасия из списка друзей князя просили многие известные особы. Но что нужно от него иезуиту, звезда которого на московском небе разгоралась все ярче? Из простого диакона он возвысился до Владыки, приблизившись к Патриарху, которого Романовы уважали, и который всегда относился благосклонно к наследнику династии.
— Ну что же, звучит интригующе. Хорошо, Афанасий. Передай Аввакуму, что я согласен встретиться, но с условием — хочу, чтобы ты присутствовал. Если он согласен, приезжайте завтра к одиннадцати в мою резиденцию на Духовной горе. Ты же был там? — Князь Андрей обратил внимание, как искренне обрадовался Афанасий.
— Спасибо, Андрей Николаевич. Обязательно передам Владыке и думаю, он будет очень доволен.
После удачного разговора с князем, Афанасий известил Аввакума. Упомянул он и о том, что князь потребовал присутствия на встрече его самого. К его удивлению, Владыка легко согласился.
На следующий день уже знакомый лимузин с чопорным водителем отвез Афанасия в резиденцию иезуита.
Владыка находился в прекрасном настроении, а длинные торжественные одежды придавали ему горделивую значительность. Афанасий вышел из машины, поцеловал руку старца, и Аввакум важно перекрестил его, благословляя.
В машине он поблагодарил Афанасия, спросил, как прошел разговор, каково настроение князя Андрея, и внимательно выслушал ответ.
Аввакум подумал, уж коли он взялся за воспитание Афанасия, не следует его опасаться и скрывать правду. Но церковник все-таки решил провести последний доверительный разговор с молодым подопечным.
— Афанасий, пока мы едем к князю, хотел посвятить тебя в суть предстоящей беседы, не совсем обычной. Перед тем, как принять решение идти вместе с тобой, я многократно убедился, что ты честный и порядочный юноша.
Афанасий благодарственно опустил голову.
— Это будет не богословская беседа. Может пострадать много невинных, если недруги узнают о содержании разговора с князем Романовым. Надеюсь, ты понимаешь, это не угрозы, а забота о безопасности дорогих нам людей. Соглядатаям не останется другого, как закрыть нам рты навсегда. Поэтому, заранее прощу забыть услышанное, обещай мне.
— Обещаю, Владыка, сохранить все в тайне. — Афанасий медленно перекрестился под пристальным взглядом Аввакума, который затем откинулся на сиденье и дальше ехал молча. Он готовился к предстоящей словесной дуэли с князем Андреем.
Вскоре, они остановились у летней резиденции Романовых, и дворецкий князя бросился открывать двери высокому гостю.
Князь Андрей ждал их в парадной один, одетый в черный костюм без галстука. Он не хотел, чтобы лишние глаза видели приезд Аввакума. Князь приветственно кивнул Афанасию и выжидающе посмотрел на старца, не зная, как правильно себя повести. Вовремя вмешался Афанасий:
— Позвольте вам представить, князь, — Владыка Аввакум.
— Прошу вас в мой кабинет, господа. — Андрей, поприветствовав гостей, жестом пригласил их следовать за ним. Они прошли через просторный, увешанный картинами зал и поднялись по широкой лестнице с позолоченными перилами на второй этаж, в кабинет князя. Князь Андрей присел за зеленый, малахитовый стол, а, напротив, в глубоких креслах, обитых синей с золотом тканью, расположились Аввакум с Афанасием.
— У вас прекрасный дворец, князь. Я заметил и отличную коллекцию картин внизу — наслышан от восхищенного Афанасия о вашем собрании известных полотен.
— Спасибо, Владыка, я с удовольствием покажу галерею после беседы, но моей заслуги здесь мало — коллекция собиралась поколениями предков. Сейчас принесут кофе, располагайтесь удобнее, господа.
Обмениваясь любезностями, князь и Аввакум продолжали разглядывать друг друга.
Слуга принес три порции кофе в маленьких фарфоровых чашечках с гербом Романовых.
— Теперь, слушаю вас внимательно, уважаемый Аввакум. Афанасий вчера не мог сказать о цели вашего визита и, не скрою, тем самым заинтриговал меня, но я надеюсь, сейчас все раскроется.
— Мы очень лояльно и уважительно относимся к власти, но в последнее время среди прихожан и простого народа возникли непонятные волнения, началось неверие в идеалы Разделения. Уважаемый Патриарх пытается богоугодно усиливать Церковь, и президент ему всячески помогает. Нет сомнений, они прекрасно справляются. — В словах Аввакум проявлял предельную осторожность, но при этом хотел быть правильно понятым. — Они управляют страной не одно десятилетие, но прихожане — истинные патриоты страны и веры — спрашивают: что будет дальше, кто придет им на смену, возьмет власть из стареющих рук в условия распада?
Последние слова Аввакум произнес особенно выразительно и умолк, ожидая реакцию молодого Романова. Андрей начал догадываться, куда клонит Аввакум, и решил ему помочь:
— Я согласен с вами, как патриот, уважаемый Аввакум, и разделяю беспокойство ваших прихожан.
— Уверен, вы думали о судьбе страны, ваше величество, и своем предназначении!
Молодой Романов вскинул голову от слова «величество». Аввакум ждал реакции князя на свое смелое обращение, и тот в знак согласия кивнул, подбодрив его.