Новый Вавилон
Шрифт:
— Не только любого, отправлю все человечество, десять миллиардов землян — если захочу. Достаточно набрать одну строчку кода.
Ми-Ча молча смотрела на координаты телепортера Бабу на экране. 26°42?00? южной широты и 15°13?59? восточной долготы.
Они не изменились.
Ни на цифру, ни на миллионную миллиметра. Кореянка схватила Пангайю за руку:
— Верни его! Верни!
Тело Бабу лежало у ног статуй Тагьямина и Махагири. Телепортация в храм заняла одну секунду. Песчинки из пустыни Намиб медленно ссыпались на пол с его лица, стекали между пальцами рук, между ногами.
Крови не было. Он терял песок, как будто состоял из него,
Артем склонился над телом. Он телепортировался из Казахстана, как только узнал о случившемся. Бережно, тыльной стороной ладони он стряхнул песчинки с темного лица друга. Бабу Диоп должен выглядеть достойно, когда Артем перенесет его тело в Сен-Луи, чтобы сообщить горестную весть Асту, Адаме, Жофу и Фило. Старина Бабу, самый мудрый из них, телепортировался в мир иной.
«Капп заплатит!» — поклялся себе Артем.
Ми-Ча стояла за его спиной, уткнувшись заплаканным, в потеках туши лицом в шерсть кота, тот покорно терпел объятия.
Пангайя смогла повернуть свое кресло и теперь смотрела на трех полицейских — буквально окаменевшую девушку, опустившегося на колени командира и последнего члена команды, лежащего на полу.
На мертвого Бабу Диопа. Раздавленного песком. Задохнувшегося. Ей в трагической истории досталась роль гробовщика.
— Помогите мне, Пангайя, — тихо попросил Артем. — Помогите попасть в Сен-Луи. Я должен поговорить с его женой. Потом я попрошу вас телепортировать тело к нему домой, прямо на кровать.
Пангайя с трудом кивнула. Только она может это сделать, потому что никто, даже вдова полицейского, погибшего при исполнении служебных обязанностей, не имеет допуска в штаб-квартиру «Пангайи».
Артем не представлял, что скажет Асту. Пообещает отомстить? Заявит, что ее муж погиб как герой? Что она может им гордиться? Что дети должны понять всю важность последнего задания отца? Хрень собачья, вот что такое все эти слова!
Больше всего Артема бесило, что Бабу погиб впустую. Виктор Капп исчез. Они не обнаружили ни единого следа убийцы. Почему умный и опытный сыщик Диоп попал в ловушку и так нелепо погиб, даже не пустив в ход оружие?
Майор не мог в это поверить.
— Ты его обыскала? — спросил он.
Ми-Ча покачала головой. Что за глупый вопрос! Артем телепортировался в ту секунду, когда Пангайя перенесла тело Бабу из Колманскопа. Артем осторожно сунул пальцы в карманы куртки мертвого полицейского, ничего не нашел, проверил — с тем же результатом — один карман брюк и повернул тело на бок, чтобы посмотреть в задних карманах.
Несколько листков бумаги.
Майору захотелось обнять старого товарища, словно тот был жив и снова разыграл их. Акинис развернул находку, Ми-Ча подошла ближе, Пангайя следила за их действиями. Три листа были разрисованы и надписаны рукой Виктора Каппа.
— Ты уже видел что-нибудь подобное? — спросила кореянка, изучая красные линии, кривые цвeта охры, синие и зеленые участки равнин.
— Это карты, — ответил Артем. — Старые карты.
Первая, почти целиком синяя, изображала атолл Тетаману. Хан нарисовал точный маршрут по морю, максимально короткий, но учитывавший обход множества рифов в лагуне.
Вторая — белая с голубыми изгибами — обозначала ледники Кашмира. Гульмаргская канатная дорога была прочерчена черной прямой. Капп обвел ее в красный кружок и нарисовал точный путь до отеля, маленького черного квадратика.
Артем развернул третью карту.
И от изумления едва не выронил ее.
Она была зеленой, с несколькими темными кружками. Горы и утесы в
Гора Поупа.
Ближайшее к ней название подчеркнуто.
Монастырь Таунг Калат.
Здесь!
Галилео Немрод смотрел на карту бирманских джунглей и не верил своим глазам. Он касался пальцем красного кружка, нарисованного фломастером, и бормотал в бороду нечто неразборчивое.
Артем доложил Немроду, как только развернул последний лист:
— У нас проблема, президент…
Галилео судорожно размышлял, то и дело сжимая пальцы в кулак, словно не мог решиться смять лист и выбросить в телепортер мусора. Появившись минуту назад в храме, он даже не посмотрел на лежащего на полу Бабу. Для него, защитника десяти миллиардов землян, один погибший полицейский не имел никакого значения.
Так думал Артем, пока президент не подошел к Пангайе. Он так нежно положил руку на плечо дочери, что майор осознал: одна смерть станет трагедией для Немрода — если погибнет его дочь!
Президент, безусловно, понимал, что означает эта карта. Виктор Капп собирается на гору Поупа, в третий пункт назначения после деревни немецких пенсионеров и отеля Тане Прао. Что сильнее всего пугало политика?
Взлом террористом компьютерного ядра базы данных «Пангайи» или похищение дочери?
Президент наклонился, чтобы Пангайя могла уткнуть лицо ему в грудь, слегка повернув кресло. Ревнивый Манкинг, не посмев напасть на старика, метнулся на другой конец зала, подпрыгнул и уцепился за позолоченную корону статуи Тагьямина. Кот, устроившийся на левой ладони ната Минтары, [38] презрительно сощурился и отвернулся.
38
Тарабья (1368–1400) — король Авы, был убит через семь месяцев своего правления своим бывшим наставником. В связи с насильственной смертью вошел в официальный пантеон натов (духов) как Минтара нат. Он изображен сидящим на троне, с веером в правой руке, а левая рука покоится на колене. В бирманских верованиях существует два типа натов: люди, обожествленные после мученической героической смерти, и духи природы.
Немрод проанализировал ситуацию и наконец обвел взглядом тело Бабу, песок, статуи бирманских Великих натов, обезьянку и кота, капитана Ми-Ча и остановился на Артеме. В нем сейчас не было ничего от «всемирного деда», выступающего перед согражданами, он был в образе жесткого и непримиримого политика.
— Вы и ваши люди все еще отстаете от преступника, майор Акинис, и это становится более чем тревожным. У вас есть этот журналист-диссидент Лилио де Кастро, который забрал из дома Тане Прао всего-то несколько сотен незаконных телепортеров, чтобы передать их горстке террористов, причем самых опасных на планете, а вы его упустили. Действуйте же! Действуйте, майор! Не будь ситуация столь драматичной, я назвал бы ее смешной. Я о том, что вы не задержали убийцу, этого Каппа — или Хана, если вам угодно, — ни на склоне Гималаев, ни перед логовом Тане Прао, хотя с вами работала команда из тридцати опытнейших агентов. Не допусти вы непростительного промаха, майор, ваш коллега был бы сейчас жив. А мы не приходили бы в ужас от одной только мысли, что мозгу этой планеты, гарантирующему каждому свободу перемещений, грозит уничтожение.