Новый Вавилон
Шрифт:
50
Площадь Пикадилли, Лондон
«Элиас не соврал, — подумала Клео. — Как и мама. Элиас и правда отличная партия».
Его лондонская квартира занимала почти целый этаж в доме № 46 по Риджент-стрит, рядом с площадью Пикадилли, и состояла из двадцати комнат, трех ванных, бильярдной и фитнес-зала. В такой квартирке приходится телепортироваться, чтобы посетить ватерклозет! Что холостяк вроде Элиаса может делать со всем этим частным пространством? Разве не лучше обитать в одной-единственной
Один только холл, где сейчас находились они с Лилио, был больше ее шале в японском саду. Журналист обозревал через окно красные крыши двухэтажных автобусов, стоявших вдоль тротуара. Они уже пятьдесят лет не ездили по Лондону, но остались частью городского декора, как и неоновые рекламные табло на фасадах зданий.
— Ух ты! — прокомментировал он. — С началом телепортации цены на недвижимость в центре города, конечно, упали, но такой родовой вотчине можно позавидовать! Гарсоньерка вашего приятеля тянет на миллион песо-мундо. Наверное, у него и счет в банке всем на зависть…
— Верно, — улыбнулась Клео. — Элиас не так знаменит, как вы, но он богат, красив, образован и романтичен, обожает мою мать, а в меня влюблен с начальной школы.
— И вы только теперь поддались его обаянию? Хорошая новость! Сегодня вы вышвыриваете меня, точно старый носок, но есть надежда, что до пенсии передумаете.
Клео снова улыбнулась. Ей будет не хватать шуток Лилио.
Она открыла дверь — судя по всему, в гостиную — и позвала:
— Элиас! — Интересно, он дома или отправился на одну из своих строек? — Элиас, это я, Клео!
Она терпеть не могла вот так врываться к людям, не то что Милен Луазель, даже если имела законный доступ в частное пространство. Сама она ненавидела, когда нарушали ее приватность, и сейчас ее передергивало от отвращения при мысли, что Элиас вернется и застанет ее тут, да еще не одну.
— Элиас! — Она открыла следующую дверь.
Еще одна гостиная, еще одна туалетная комната.
— Позвольте его любовнице одеться и телепортироваться, — сказал Лилио.
— Идиот!
Снова гостиная. Бильярдная. Бар. Третья спальня. Пустая.
— Знаете что, — сказала Клео, — вы, пожалуй, можете оставить меня одну. Ваши новые друзья ждут, что вы вернетесь, спляшете с ними какой-нибудь народный танец и поучаствуете в подъеме флагов над дворцом далай-ламы, в секторе Газа и у холмов Цодило [39] в Ботсване.
— Ничего, подождут. У меня в запасе еще час. Одну я вас не оставлю.
— Как угодно! Элиас, где ты?
Новая гостиная. Пианино. Низкий столик в стиле рококо. Кресла из крокодиловой кожи.
39
На холмах Цодило в археологическом музее под открытым небом сосредоточено более 4,5 тысяч наскальных рисунков. «Лувр пустыни» — так называют это удивительное место.
Оно окутано множеством таинственных легенд, связано с духовной жизнью народа сан и является памятником мирового значения.
— Что будете делать, если ваш прекрасный рыцарь не найдется, ждать его? Или вернетесь
— К маме? Это последнее, что пришло бы мне в голову. Нет, я отправлюсь домой.
— Ну и глупо.
— Почему?
— Да потому что полиция наверняка будет ждать вас там.
— И что? Об изгоях я ничего не скажу, а безопасность они мне обеспечат, так что не волнуйтесь.
— А я и не волнуюсь.
Следующая гостиная. Библиотека с сотнями книг. Огромный балкон с видом на площадь, где туристы сидели на ступенях фонтана в центре Пикадилли.
— Эли…
— Хватит, Клео, — мягко произнес журналист. — Сами видите, тут никого.
Взгляд де Кастро выражал одновременно смирение и упрямое несогласие. Он наклонился, чтобы поцеловать Клео — один раз, всего один, последний, если уж красавчик Элиас отсутствует.
Клео оттолкнула его.
— Смотрите! — Она показала пальцем на низкий столик на балконе, где стоял стакан виски с нерастаявшим льдом и пепельница с выкуренной до середины сигаретой. — Он здесь!
И решительно толкнула очередную дверь. В туалетную комнату.
Элиас принимал ванну.
Кровавую.
Перерезанное горло придало лицу жуткий оскал подобия улыбки.
Ни Клео, ни Лилио не успели среагировать.
Дверь у них за спиной закрылась, и чей-то голос произнес:
— Входите, входите, я вас ждал.
51
Остров Готланд, Швеция
— Вы не умрете, я остановила кровотечение. Лежите спокойно!
Валерия Аверьянова попыталась удержать Ми-Ча на кровати и не дать ей выдернуть иглу капельницы из вены. За окном, у которого стоял солдат в форме, открывался вид на тысячи белых ветряков острова Готланд, где находилась больница имени Марии Склодовской. Почти все пациенты служили или в Международной гвардии, или в Бюро криминальных расследований, поэтому тридцать солдат круглосуточно охраняли медицинское учреждение. Сюда мог телепортироваться любой действующий агент.
Ми-Ча яростно отбивалась.
— Туда надо послать людей! — кричала она. — Нужно спасти Пангайю!
— Да уймитесь же вы наконец! — рявкнула Аверьянова. — Спасательная команда уже отправилась на гору Поупа, а на месте находятся человек сто гвардейцев. Вы им не помощник, в нынешнем-то состоянии! Вы не волшебница, и одеяние бирманской богини ничего не меняет.
— Он… ее убил?
— Откуда мне знать? Я уже час занимаюсь раной рядом с вашей яремной веной. Лежите смирно, иначе я приму меры, клянусь Марсом! Молчите и дайте мне закончить.
Кореянка и не думала подчиняться. Она дергалась во все стороны, рискуя оборвать трубку капельницы, соединявшей ее с аппаратурой, как электроды — Пангайю с компьютером.
— Вызовите майора Акиниса. Или кого угодно. Я должна знать, что Виктор Капп сделал с Пангайей, жива она или нет!
— Жива, — буркнула Аверьянова.
— Жива… — повторила Ми-Ча, не в силах поверить в чудо, и без сил откинулась на подушку.
Капп не убил Пангайю!
Так какого черта ему понадобилось на горе Поупа? Может, просто не хватило времени, чтобы привести в исполнение свой план?