Новый век начался с понедельника
Шрифт:
Надежде с Лёшкой пришлось его даже откапывать из относительно рыхлого снега, пеленгуя местоположение бедолаги по его громкому, испуганному визгу.
– «Вот тебе и верующая! Она же богу молится?!» – досадовал Алёша.
Тогда предприимчивая парочка решила подбросить последнего щенка в дом, к так хорошо принявшей первого щенка, бабуле. Задумано, сделано.
Через несколько дней Надежда встретила около магазина так щедро ею одаренную бабушку.
Та, покупая геркулес, прямо светилась от счастья, коим и поделилась с невольной
– «У меня счастье-то, какое?! Я давно мечтала о щенке. И что Вы думаете?! Вы представляете? Бог мне его недавно и послал! И какого?! Того, о котором я как раз и думала: маленького, чёрненького и лохматенького!».
– «А как это произошло?» – замаскировалась Надежда.
– «А позвонили в калитку. Я тут же подошла. Кругом никого, а он лежит и скулит, о котором я давно мечтала! Знать точно Бог послал!».
– «Да-а? Ну, надо же!» – сделала Надежда удивлённое лицо.
– «Так что потом получилось? Я, видимо так сильно этого хотела, что через час Бог мне послал ещё одного, причём в точности такого же! Вот! Я так счастлива!» – щедро делилась старушка им.
– «Да! Здорово!» – на этот раз откровенничала Надежда.
– «Я стала сильнее духом и мне есть теперь о ком заботиться! И они мне отвечают любовью!» – радостно продолжала бабуля.
С тех пор в их посёлке стало на четыре кавказских овчарки больше, и, как минимум на трёх человек, больше счастливых жителей.
И только для лицемерной богомолки, дьявола в платочке, эти события имели самые негативные последствия – с ней перестали сначала здороваться Надежда с Алексеем, а затем и все проинформированные ими их общие знакомые соседи.
В загородном доме Надежды все её кошки и собаки жили в дружбе и гармонии. Начальница частенько делилась со своими подчинёнными радостью от общения с животными, и их между собой. Но некоторые из коллег не удержались от завистливых комментариев.
Иван Гаврилович Гудин как всегда снизошёл до пошлого злорадства:
– «А у Надежды котёнок псу яйца лижет!».
А Инна Иосифовна – до злого сарказма:
– «Так у неё вся семья сексуально озабоченная!».
Необыкновенную любовь Надежды Павловой к животным, в частности к кошкам и собакам, Платон прочувствовал как-то и сам лично.
В одно осеннее утро, по пути на работу, он неожиданно обнаружил в тамбуре холла своего офиса спрятавшегося там от непогоды маленького щеночка. Тот дрожал от холода и страха. Платон погладил малыша и взял на руки. Щенок, почувствовав тепло и доброту своего спасителя, несколько успокоился и расслабился, чуть слегка не оросив спасителя.
Платон первым пришёл в свой офис и сразу прошёл к себе. Достал коробку, постелил в неё бумагу и посадил туда уже согретого щеночка.
Вскоре пришла Надежда Сергеевна. Платон тут же показал ей
Естественно Надежда тут же дала деньги и попросила Платона сходить за едой для щенка.
Найдёныш вскоре был накормлен, а Платон отбыл по делам. К концу дня вернувшись в офис, он увидел уже бегающего по полу офиса щеночка, названного Надеждой Тузиком. Но при уходе домой та вынуждена была всё же выставить находку за дверь. Тут же к щенку с радостным лаем подбежала его мать и утащила в местные, расположенные рядом, далеко не графские, развалины. Со следующего дня Надежда с Платоном стали регулярно ходить подкармливать своего найдёныша.
Его мать, как позже выяснилось, прозванная местными бомжами Воровайка, сначала обходила доброхотов стороной, лишь издали наблюдая за трапезой своего, кстати, единственного ребёнка, и лишь после ухода людей на безопасное расстояние угощалась сама её остатками.
Постепенно соучастником Надежды в кормлении щенка стал более свободный от работы Иван Гаврилович, а Платон довольствовался лишь рассказами самой кормилицы. Вскоре через разговор бомжей выяснилось, что Тузик – девочка и зовут его теперь Динка. Так что Надежда не поддержала высокое реноме своей давно известной в научном мире фамилии.
Для Платона повторилась история десятилетней давности, когда тоже биолог, но микро, его жена Ксения, аналогично ошиблась с определением пола малюсенького щеночка, найденного в подъезде мужем.
Как оказалось, в кормлении Динки стали принимать участие и многие сотрудники, расположенных поблизости учреждений и организаций.
Через два месяца Надежда уговорила теперь Платона покормить щенка вместе с нею. Какого же было их удивление, когда Динка, узнав своего спасителя, подбежала сразу к нему и стала ласкаться и заигрывать с ним. А тот стал не только гладить и говорить ласковые слова, но и кувыркать и трепать упитанного бутуза. Динка была рада необыкновенно.
Оказывается брезгливая Надежда, боясь испачкать руки и, не дай бог ещё и заразиться чем-нибудь, при кормлении Динки ограничивалась только словесным контактом. Хотя к своим животным она не испытывала такого брезгливого чувства.
По этому поводу Иван Гаврилович Гудин как всегда был краток и точен:
– «А своё говно не пахнет!».
А Динке, видимо, не хватало именно ласк по-собачьи, причём возможно даже грубоватых, чисто мужских.
Да и в Платоне она чувствовала не только доброту, но и надёжную силу, и добрую волю.
В общем, Надежда заревновала. Ведь она давала собаке еду, а та сразу переметнулась к Платону, которого не видела больше месяца.
С тех пор он перестал ходить с начальницей на кормление своего найдёныша, да и та своего удачливого коллегу больше не просила.
Следующий случай с найденными ими животными убедил Платона в том, что Надежда, оказывается, не умеет с ними общаться, в глубине души, не уважая их так же, как и всех мужчин, считая и тех и других, по отношению к ней самой, низшими.