Новый век начался с понедельника
Шрифт:
После этого случая Платон вспомнил ещё один. 22 февраля, накануне праздника защитника Отечества, с ним в метро произошёл конфликт, не имевший, к счастью, дальнейшего продолжения.
Но он неожиданно стимулировал в сознании Платона целое стихотворение:
«Накануне праздника»
Вспомнив этот случай, Платон продолжил свой путь на работу… и, проезжая на трамвае по Большому Устьинскому мосту, вдруг отчётливо увидел такую картину.
У парапета, почти на середине моста, под яркими лучами утреннего Солнца, молодая парочка, одетая в бело-светло-серые тона, стоя к нему спиной, и будто бы любуясь водяной рябью на Москве-реке, находясь, в то же время, боком друг к другу, вдруг принялась целоваться.
Парень, стоя справа от подруги, не снимая своей левой руки с её левого плеча, неожиданно стал своей правой рукой расстегивать молнию юбки на её правом бедре. Молния, медленно опускаясь вниз, постепенно обнажала почти белоснежное бедро с ясно проявившейся чёрной полоской её скромных трусиков.
Платон с любопытством ждал развязки. Но его нетерпеливое ожидание прервал ровный, беспристрастный женский голос:
– «Станция «Третьяковская». Переход на станцию «Новокузнецкая» и «Калужско-Рижскую» линию. Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны. Уважаемые пассажиры! При выходе из поезда не забывайте свои вещи!».
Чёрт! Какой сон недосмотрел! Надо же такому присниться?! – искренне удивлялся он.
А ведь только
Знать опять накатывалась весна! 2005-ый год набирал силу! И, как говорил Гудин, мартовский ледоход сменился апрельским блядоходом.
Войдя в своё здание, Платон увидел, а больше услышал, плачущего малыша, не желавшего идти на прививку. Ничьи уговоры, ни мамы, ни дежурного администратора, не давали результата. Тогда Платон решил попробовать свои силы, тряхнуть стариной. Пытаясь успокоить мальчика, Платон пошёл на хитрость. Он попросил женщин прекратить уговоры, а мать – сделать вид, что они собираются уходить из медицинского центра.
После короткой паузы, вызванной почти полным прекращением детского плача, Платон, окликнув ребёнка, начал свою сказку:
– «Малыш, пока ты не ушёл, будь добр, помоги мне! А то я сам это ну ни как не могу сделать! А ты уже большой и сможешь!».
Мальчуган полностью перестал плакать и капризничать, удивлённо и с интересом посмотрев на Платона.
– «Понимаешь, какое дело?! Я не вижу своих глаз! А они у меня всегда меняют свой цвет!» – начал тот.
– «Посмотри, пожалуйста, какой он сейчас!» – подвинул он своё лицо.
Малыш с интересом подошёл к Платону, внимательно и с неподдельным любопытством всматриваясь в сияющие добротой, голубо-серые глаза присевшего дяди, изредка переводя взгляд на всё его лицо.
– «Давай поближе рассмотрим!» – предложил Платон, спокойно беря ребёнка на руки.
Гримаса каприза полностью слетела с лица мальчонки, вскоре сменившись добродушно-застенчивой улыбкой.
Малыш пытался было описать Платону цвет его глаз, но ему не хватило знаний и опыта.
Глаза мальчугана, ещё некоторое время назад излучавшие колючую холодность, теперь заметно потеплели.
Более того, их постепенно начала покрывать поволока неги и дремоты.
Но ребёнок вдруг встрепенулся, снова впиваясь своим ищущим взглядом в глаза Платона, и вдруг резко прижался к его тёплой груди щекой, обнимая своими хрупкими ручонками его могучий торс, и неожиданно почти прошептал:
– «Я люблю тебя!».
– «Вот тебе, на!» – не согласилась, заревновавшая было, молодая, неопытная мать.
– «А ты знаешь, я здесь работаю?! Хочешь, покажу?» – продолжил хитрый дядя Платон.
Получив согласие малыша, вся процессия поднялась на второй этаж.
– «А в этой комнате работают мои помощницы. А ты хочешь опять мне помочь?» – продолжал добрый дядя.
– «Да-а!» – обрадовался успокоившийся мальчик, слезая с рук Платона на пол и решительно направляясь к двери.
Ведь так просто и интересно, помогать этому большому, доброму дяде!
Медсёстры были уже в курсе происходящего, и приняли правила игры.
– «Давай сначала разденемся, а то туда в верхней одежде нельзя!».
Вместе с матерью Платон помог малышу снять верхнюю одежду.
– «Ну, вот! Веди меня туда!» – предложил он свою ручищу уже полностью успокоившемуся малышу.
Тот крепко взял дядю за два пальца и решительно повёл в кабинет.
– «Ну, ты и мастер! Не только женщин обманывать, но и…!» – неожиданно вмешалась в процесс, встретившаяся им Нона.
– «Да! Мне это, как два пальца…!» – съёрничал Платон, кивком головы показывая на цепко их держащего малыша.
– «А, вот и наш помощник пришёл! Привет!» – подыграли медсёстры.
А дальше всё пошло своим чередом.
Спустившись на свой этаж, в своё помещение, Платон обнаружил небывалое зрелище – Марфу, завтракающую молоком.