Новый век начался с понедельника
Шрифт:
Очередной, приключившийся с ними диспут, чуть было не завершился битьём посуды.
Не читая написанное мужем, она, большая любительница живописи, априорно считала, что его произведения написаны непрофессионально, а распалившись в споре, пыталась даже обидеть Платона:
– «Плохому танцору не только яйца мешают!».
На что он, вовремя сдержавшись, философски заметил:
– «Знаешь? Это самое глупое заключение, которое только можно сделать, разглядывая произведение искусства! Ты только представь себя
– «А ты лучше послушай о себе мнение профессионалов, интеллигентов от искусства!» – пыталась оправдаться Ксения.
– «А зачем мне слушать их мнение? Я лучше послушаю мнение простого народа! А интеллигенцию от искусства чего слушать-то?! Она самая гнилая! И знаешь, почему? Потому, что она… искусственная!» – завершил сарказмом свою реплику Платон.
На что обиженная Ксения молча покинула ретивого писателя.
После этого квази спора Платон решил никогда не обсуждать с женой своё литературное творчество. Он также решил больше не докучать своим родственникам и друзьям, не понявшим, или не принявшим его, как поэта и писателя. Пусть они дальше сами себя грабят! – обиженно решил он.
А пока завершались первые четыре года Нового века.
Мужчины, как и в прошлом, в основном, играли в войну.
И если раньше, в СССР, в армии служило более 3,5 миллионов человек, то теперь, после распада Союза и существенного сокращения его армии – вооружённых сил, многие сотни тысяч бывших военных, и не только, заняли сферу охраны бизнеса, но их некоторая, пусть и малая, часть, вообще, даже наоборот, занялась его экспроприацией.
Здоровые, молодые, красивые и умные российские мужики стали просто маяться фигнёй, защищая друг от друга чужие ценности, и даже чуждую им мораль.
При отсутствии культуры культурным стало бескультурье.
Происходила дальнейшая куркулизация интеллигенции. Молодёжь приучали к ротожопии, ваумании и пуповидению, к соревнованию, кто сперматозоиднее.
Вместо щелкопёров-бумагомарателей постепенно появились кликомыши-компостаратели.
Компьютеры всё чаще стали заражаться венерическими болезнями – вирусами через интернет.
Холодноголовые, вовремя включив свои ещё не совсем отмороженные мозги, не успев остудить сердца, вновь взяли власть в свои, пока ещё не очень запачканные и вполне отмываемые, руки.
Они выполнили своё обещание, данное с мокрыми от слёз бессилия глазами, когда со сжатыми от злобы и ненависти кулаками наблюдали из южных окон своей цитадели момент демонтажа их святыни оголтелой толпой кровно обиженных квази демократов и иже с ними.
Под их руководством ширилась борьба с разграблением страны. Прекратилось ограбление России по-ельцински.
Процесс развала России приостановился и повернул вспять.
После проигранной СССР III-ей Мировой (холодной) войны, IV-я Мировая борьба постепенно перешла в новую фазу.
Некоторые представители гнилой интеллигенции, желая по выпендриваться друг перед другом, особенно перед себе подобными, старались показать свою, якобы,
Да! Настоящий само грабёж! Грабёж… по-русски! Сколько же вокруг меня грабежей?! – недоумевал Платон.
Всё пошло как-то сикось-накось!
Видимо недаром Новый век начался с понедельника!
Глава 6. Городские «страдания»
После окончания новогодних, зимних каникул школьников и взрослых: a la «nouveau riche.ru» и иже с ними, учившихся прожигать легко нажитые ими на физическом и культурном разграблении страны деньги в своих Куршевелях, а также после отмеченных дней рождений Козерогов – Надежды и Платона, коллектив ООО «Де-ка» плавно втянулся в повседневную, планомерную работу.
В промежутки от бесконечного трёпа Инны по служебному телефону со своими родственниками, подружками и знакомыми, Надежда обзванивала проснувшихся смежников с предложением им товара. Алексей, в паузы набора на компьютере сопроводительных документов, отвозил на своей «Волге» некоторым потребителям коробки с их заказами. Платон фасовал и закатывал сыпучие биодобавки в банки, на которые Марфа Ивановна наклеивала этикетки.
И только один курьер – дед на побегушках – доцент Иван Гаврилович Гудин, не имевший стационарного рабочего места, шатался без дела, периодически отвлекая от работы то одного, то другого сотрудника, заходя даже в другие подразделения медицинского центра. Его до безобразия громкий голос можно было слышать то в одном, то в другом месте, безошибочно точно пеленгуя местопребывания шатуна.
Наконец Гудин зашёл и к Платону с Марфой.
– «Гаврилыч! Ну что ты всё мечешься? Туда – сюда, туда – сюда! Как меченосец, прям! Там посплетничал, теперь сюда пришёл пошиздить?!» – не удержалась Марфа Ивановна.
Её возмущение вмиг выдуло Гудина за дверь.
Однако вскоре он появился вновь и сразу прошёл в цех к Платону. И тут Ивана Гавриловича сначала понесло.
– «Мы последние из когорты учёных!» – чуть ли не бил он себя кулаком в хилую грудь, слюняво делясь с Платоном институтскими новостями.
А старик распалялся недаром. Он тут же стянул готовую банку, нелепо оправдываясь перед Платоном:
– «Всё для народа!».
– «И всё от народа!» – расставил точки над его лицемерным «и» Платон.
Желая как-то замять и сгладить создавшуюся неловкость, Гудин перевёл разговор на дачные дела.
– «Скоро на дачу!».
– «Да! В этом году хочу раньше выехать!» – невольно опрометчиво подхватил любимую тему Платон.
– «Моя Галина тоже всё рвётся на дачу. А твоя Ксения, наверно не очень?».
– «Ну, почему? Она тоже дачу любит!».
– «Но не так! Моя сама сажает, и поливает, и полет!» – пытался удержать первенство Иван Гаврилович.