Новый взгляд на историю Русского государства
Шрифт:
Многие его формы, указываемые у Патканова [205] , чужды древнелитературному языку и встречаются только в современных нам наречиях. У него есть слова и выражения совсем недопущенные в армянский литературный язык, но услышанные теперь в разных говорах армян.
„Знатоку одного лишь древне-литературного армянского языка, — продолжает Патканов, — в книге Магакия будет понятен только общий смысл, а не частности и оттенки выражений. Его даже нельзя вполне понять при знании одного древне-литературного языка. Необходимо изучение разнообразных современных наречий вместе с массою чужих слов, постепенно наводнивших армянский язык и получивших в нем право гражданства. Поэтому для иностранца, даже хорошо знакомого с литературным армянским языком, текст Магакия представляет трудно одолимые затруднения“.
205
Патканов I, с. 17-18.
Казалось бы, уже одних этих фактов достаточно, чтоб усомниться в древности такой книги, но Патканов ограничивается лишь отметкой, что Магакий „плохо учился у Вана-хана“, и будто бы книга его доказывает вовсе не современность ее нам, а то, „как удивительно мало изменился народный язык в Армении за последние 700 лет!“
Посмотрим теперь и на ее содержание [206] .
„От Исава, сына Исаакова, произошли Исавиты, т. е. Скифы, черные, дикие, безобразные. От них родились Борсмиджи (?) и Лезгины, обитающие в ущельях и в засадах и производящие много злодейства. Говорят, что Идумеяне, т. е. франки, тоже от него происходят. Из смеси трех родов: Агари, Кетуры и Исава, под влиянием зла возник безобразный народ Татары, что означает: острый и легкий(?).
206
Там же. С. 9.
От самих Татар [207] мы слышали, что они из своей туркестанской родины перешли в какую-то восточную страну, где они жили долгое время в степях, предаваясь разбою, но были очень бедны. Когда они были изнурены этой жалкой и бедственной жизнью, их осенил внезапно свет разума: они призвали себе на помощь бога творца неба и земли и дали ему великий обет — пребывать вечно в исполнении его повелений (т. е. дали орденское обязательство крестоносцев). Тогда, по велению бога, явился им ангел в виде златокрылого орла и, говоря на их языке, призвал к себе их начальника, которого звали Чангыз (Konigus?). Этот последний пошел и остановился перед ангело-орлом на расстоянии брошенной стрелы, и орел сообщил ему на их языке все повеления божьи.
207
Там же.
Вот эти божественные законы, которые он им предписал и которые они на своем языке называют „ясак“: любить друг друга; не прелюбодействоать; не лжесвидетельствовать; не предавать; почитать старых и нищих (мы видим тут почти все евангельские заповеди), и если найдется между ними кто-либо, нарушающий эти заповеди, таковых предавать смерти.
Дав эти наставления, ангел назвал начальника „кааном“ [208] , и он с тех пор стал называться Чангыз-Каан (Konigus-chan). И повелел ему ангел господствовать над многими областями и странами и множиться до безмерного числа. Так и случилось.
208
т. е. Ханом — властвующим священником, откуда и имя Ватикан, т.е. Дом-хана.
Когда этот безобразный и зверонравный народ узнал о том, что господь повелел ему властвовать на земле, то, собрав войско, пошел на персов и взял у них один город (1-й крестовый поход). Но персы, собрав силы, взяли этот город назад и отняли у них еще и их собственный. Тогда „Татары“, сделав воззвание по всем местам, где жили их племена (ср. воззвания римских пап при организации крестовых походов), бросились на персов, победили их и овладели их городом и всем имуществом.
Эти первые татары [209] , которые появились в Верхней стране, не походили на людей, вид их был ужаснее всего, что можно выразить. Головы их были громадны как у буйволов; глаза узкие как у цыплят; нос короткий как у кошки; скулы выдающиеся как у собаки; поясница тонкая как у муравья; ноги короткие как у свиньи. Бороды у них вовсе не было (как у католических патеров и рыцарей). При львиной силе они имели голос более пронзительный, чем у орла, и появлялись там, где их вовсе не ожидали. Женщины их носили остроконечные шапки [210] , покрытые парчевою вуалью (совсем как французские того времени), намазывали лицо румянами и белилами. Они рожали детей, как ехидны, и кормили их, как волчицы. Смертность у них была едва заметна, потому что они жили до 300 лет (!) и хлеба не употребляли в пищу. Таковы были те татары, которые впервые появились в верхней стране“.
209
Там же. С. 7.
210
Жены князей носят шапку, сплетаемую из проволок высотой около 3 футов; ее украшают фиолетовой парчей или золотом и жемчугом. Над ней еще торчит палка, украшенная фиолетовой бахромой ... Женщины иногда намазывают себе лицо желтыми белилами. См.: Васильева в «Записках императорского археологического общества». Том XIII, 1859.
Мне кажется, читатель, что одного этого описания достаточно для того, чтоб отнести автора (инока Магакия) к такому времени, когда ясные воспоминания о татарах, впервые напавших на Грузию и Армению в разгар крестовых походов, уже исчезли в населении и деформировались в чудовищные образы. Но тем более интересны для нас некоторые пережитки прежней реальности, заключавшиеся в том, что завоеватели брились и что дамы их носили высокие головные уборы. Да и самое описание их кавалеров с головами как у буйволов, с глазами узкими как у цыплят, с носами как у кошки, ногами как у свиньи, и талиями как у муравья, — есть только явное карикатурное изображение рыцаря крестовых походов в полном вооружении. К таким же остаткам прежней реальности я отношу и три астрономические явления, описываемые „иноком Магакием“.
„Три военачальника татар, — говорит он, — вторглись в Агванию и Грузию и завоевали множество городов и крепостей. Первого звали Чорман, второго Бональ и третьего Муляр [211] .
Тогда же появилась комета, держалась несколько дней и исчезла [212] . И в те же дни случилось солнечное затмение, продолжавшееся от 6 часов дня до 9 часов“.
Вардан относит это нашествие татар к 1225 году, но перед ним не было никакого нашествия комет. Ближайшая была комета 1222 года, видневшаяся с сентября по ноябрь в Весах и Скорпионе. А что касается до солнечного затмения „в те самые дни“, то такого не было ни в 1225, ни в 1222 году. За все время из солнечных затмений были видны только утреннее 13 мая 1221 года, да и утреннее же 28 декабря 1228 года. Не более точно описывается и вторая комета, упоминаемая „иноком“ Магакием.
211
Созвучно с Charmoi, Bonal и Moulard.
212
Там же. С. 9.
„В те дни (т. е. перед смертью христианско-татарского благочестивого хана Гулагу) [213] , — говорит он, — появилась полосатая звезда. Она показалась впервые утром в субботу, в праздник киота. Хвост и лучи ее увеличивались со дня на день. Сначала она появлялась по утрам, а через несколько дней в полдень (?), и таким образом ежедневно замедляя свой восход, она стала показываться вечером в 11 часов. Лучи ее с востока доходили до середины нашей земли и до того размножились, что привели в ужас всех жителей, никто из них не видывал на земле ничего подобного. Увеличивая свои лучи в длину и ширину, звезда осталась в таком виде до начала зимних месяцев, а после того тем же путем постепенно стала уменьшаться в объеме так, что мало по малу свет ее лучей стал слабеть, и она перестала показываться.
213
Там же. С. 39.
Хан Гулагу тотчас понял, что появление звезды касалось его, и потому он пал ниц перед господом и поклонился ему. Страх его увеличился, когда свет лучей звезды стал ослабевать. Весь мир заметил, что лучи звезды удлинились настолько, насколько простирались владения Гулагу. Достигнув этого предела, они стали ослабевать. Гулагу прожил после того только год и исчез с лица земли, оставив 30 сыновей. В том же году скончалась добродетельная его дама Тавус, и смерть их причинила великую скорбь всем христианам“.
По Киракосу, Гулагу умер в 1265 году, а в июле 1264 года действительно появилась огромная, простираясь на сто локтей, комета в Гидре. Ее видели сначала вечером на северо-западе, она прошла через Большую Медведицу и после этого была видна на востоке в продолжение 40 дней [214] .
Но только каким же образом у „инока“ дан ее обратный ход по небу? Вместо первых ее появлений вечером он указывает их утром, а вместо последних появлений утром дает вечернее. Чем объяснить такое противоречие?
214
«Христос», Кн. VI, с. 108.