Новый закон существования
Шрифт:
– Марк…
Брови на его лице дрогнули и печально сложились домиком. Хриплым от волнения голосом он ответил:
– Я узнал тебя с первой минуты, как очутился здесь. Твой запах – сладкий кокос – мне не забыть. – Сглотнув, он напряжённо выдавил из себя, – здравствуй, Лиза.
Бурими
Марк безразлично ковырял в тарелке весьма остывшее жаркое, когда за спиной послышалась тяжёлая поступь отца, сопровождаемая хриплым дыханием с присвистом. Распространяя терпкий древесный запах, он вошёл в столовую, подошёл к стулу, стоявшему ровно напротив Марка, и шумно его отодвинул, скобля ножками по паркету. Стул издал раздражающий слух писк. Марк раздражённо выронил вилку из рук, и она со звоном плюхнулась в тарелку. Отец, не обращая внимания, подтянул широкие штанины брюк и сел на стул, широко расставив ноги так, что чрезмерно большое брюхо выкатилось вперёд и упёрлось в край стола. На нём был лёгкий льняной костюм тёмно-коричневого цвета, но даже он не спасал тучное тело от жары: ворот рубашки сильно потемнел, а редкие седые волосы склеились от пота и теперь больше походили на иголки. Сложив руки на животе, отец соизволил поздороваться:
– Здравствуй, сын.
Марк оторвал глаза от тарелки.
– Привет.
Отец удовлетворённо кивнул и потянулся разбухшими пальцами-сардельками к блюду, стоявшему в центре стола. Не отрываясь от накладывания себе в тарелку жаркого, отец обратился к Марку:
– Как дела в учёбе?
Губы Марка дрогнули в презрительной улыбке. Он вновь взял в руки вилку и, уткнувшись в блюдо, соврал:
– Нормально.
Острый взгляд отца выстрелил через весь стол в сына.
– И всё?
Марк заёрзал на стуле. Едва сдерживая накопившийся гнев, он ответил:
– Да.
Избегая разоблачения, Марк разом затолкал в рот остатки весьма остывшего жаркого. Холодное мясо комом встало в горле, вызывая приступ кашля. Марк, задыхаясь, выплюнул выскочивший кусок обратно на тарелку.
– Видимо, нам стоит уволить кухарку, – ехидно заметил отец.
Марк посмотрел на тарелку. Остальной ужин стремительно подступал к горлу, желая воссоединиться с выплюнутым куском. С отвращением отодвинув от себя тарелку, Марк процедил:
– Кухарка ни при чём. Аппетита просто нет.
– Да? И от чего же у нас нет аппетита?
Марк нервно дёрнул плечами, сдерживать себя ему становилось всё сложнее.
– Не выспался.
Отец с сомнением взглянул на сына исподлобья. На растянутом сером лице мелькнула саркастическая улыбка. Марк с силой упёрся руками в стол и с громким скрежетом отодвинул стул, намереваясь встать и уйти.
– Разве я тебя отпускал?
Марк тяжело вздохнул. Он остановился и бросил на отца полный презрения взгляд. Он явственно понимал, что его бесило в отце: редкие, едва прикрывающие лысину волосюшки; дряблая, с проступающими старческими пятнами кожа; тяжёлое свистящее дыхание, ледяной голос, приказы вместо слов, толстые ладони с короткими мясистыми пальцами, привыкшие хватать, а не ласкать, бить, а не гладить…
Именно отец настоял на том, чтобы сын повторил его судьбу и пошёл учиться в медицинский. Марк же не знал, кем хотел стать. Да и как он мог узнать, если за него всё давно решили. Марк ненавидел медицину, учёбу и людей, что с важным видом и в белых халатах ходили по университету. Он не хотел становиться частью этого, но по чужой воле стал. И за это, за слабость и бессилие перед отцом больше всего Марк ненавидел себя.
– Я звонил твоему куратору в университете. Он сказал, что ты неплохо справляешься.
Отец упёрся локтями в стол и сложил руки в замок. Марк безразлично пожал плечами:
– Ну раз сказал, значит, так и есть.
– Но несмотря на это, он не видит в тебе должного рвения и желания учиться.
Марк попытался спрятать волнение за смешком:
– Ну я же и без них неплохо справляюсь…
Резкий удар ладони по столу моментально стёр улыбку с лица Марка.
– Этого недостаточно!
Марк застыл, парализованный осознанием надвигающегося шторма.
– Я подключал свои связи! Я потратил деньги и своё время, чтобы пристроить тебя в лучший университет!
– Но я не просил тебя об этом.
– Ты смеешься надо мной?! Конечно не просил! Куда тебе?! Ты же ни черта не можешь!
– Но ты и не даёшь мне даже шанса!
Марк вскочил с места, опрокинув стул, на котором сидел. Отец тоже поднялся, уперевшись ладонями в стол.
– Ты неблагодарный щенок. Да ты в ноги мне должен кланяться!
– Я наклонюсь только над твоей могилой! – Бросив это, Марк пулей вылетел из столовой.
Волна наслаждения и вместе с ним облегчения прокатились по телу Марка. Он оттолкнул от себя влажное женское тело и с тяжёлым вздохом упал на подушки. Мокрая от пота спина прилипла к простыне, красный от удовольствия член устало упал на живот. Пригладив руками растрепавшиеся волосы, Марк шумно задышал, жадно глотая ртом воздух в попытках отдышаться и собрать мысли в кучу. Тонкая женская рука скользнула по его торсу, перебирая спутавшиеся волосы на груди. Горячие прикосновения вызывали лишь отвращение. Схватив за запястье, он отшвырнул её руку и раздражённо бросил:
– Жарко.
Девушка театрально надула губы, но тут же, махнув головой, будто отгоняя дурные мысли, прошептала:
– Ты пойдёшь сегодня на вечеринку к Тощему?
Марк перевёл на неё недоумевающий взгляд.
– Ты что, не слышал? – приподнявшись на локте, она с воодушевлением продолжила. – Тощий решил закатить безумную вечеринку у себя дома в честь окончания учебного года.
– Он же завалил все экзамены, – не сдерживая смех, ответил Марк.
– Ой, умоляю тебя. Как будто это для его папы проблема.
Марк не нашёлся, что возразить.
– Ну так что? Ты пойдёшь? – её стройные длинные пальчики игриво забегали по его торсу.
– Не знаю, – буркнул Марк, вновь убирая её руку со своего тела.
– Знаешь, милый, иногда я думаю, что ты со мной встречаешься только ради секса.
– А разве не так? – Марк не скрывал улыбки.
– Не будь говнюком, Марк, тебе это не идёт, – девушка демонстративно села на подушку, поджав ноги и скрестив руки на груди, изображая обиду. А ещё пять минут назад она извивалась под ним в мучительном наслаждении.
Марк оглядел её: широкие серые глаза, густые светлые волосы, тонкий нос, круглая грудь с небольшими розовыми сосками, плоский живот, стройные ноги – всё в ней на первый взгляд идеально. С ней было круто трахаться. Но каждый раз, просыпаясь наутро в её объятиях, Марк испытывал пустоту и дикое желание сбежать. В голове как транспарант горела надпись «Это ошибка». Но каждый раз он возвращался к ней, потому что дома было ещё хуже.
Девушка изящно скользнула по белоснежной простыне и приняла соблазнительную позу, призывно раздвинув ноги. Она определённо была готова: