Новый Завет: культурно-исторический контекст

Кинер Крейг

12:2. О терминах «начальник» и «совершитель» см. в соответствующих коммент. ко 2:10; 9:9,11 и 10:14. Подобно большинству древних моралистов, автор использует человеческие примеры для иллюстрации конкретной добродетели, но здесь он выбрал для рассмотрения идеальную веру: ее инициатора («начальника») и совершителя, который пострадал во имя грядущей награды, как должны поступать и его читатели (10:32–39). О маккавейских мучениках говорили, что они «взирали» (то же слово, что и здесь) на Бога, тем самым черпая у Него силу, которая помогла им претерпеть выпавшие на их долю страдания, — вплоть до смерти (4 Мак. 17:10). Крест был символом поругания, позора («посрамления») как у римлян (орудие

позорной казни), так и у евреев (ср.: Втор. 21:23; Нав. 10:26,27).

12:3. Глаголы, переведенные здесь как «изнемочь» и «ослабеть душами», иногда использовались для описания полного изнеможения, упадка сил, с которым может столкнуться спортсмен на беговой дорожке. (Призыв к стойкости и выдержке в 12:1 отражает метафору легкоатлетических состязаний, забегов на длинные дистанции.)

12:4-13 Воспринимать страдания как наставления Бога

Читатели должны воспринимать предстоящие им страдания и преследования не как испытание веры, а как благоприятную возможность лучше познать замысел Божий, Его сердце.

12:4. Хотя некоторые иудейские учителя говорили, что можно нарушить большинство библейских установлений во имя спасения человеческой жизни, при условии, что имя Божье при этом не порочится, ранние мученики считали, что компромисс в соблюдении заповедей во имя спасения чьей-то жизни представляет собой публичное посрамление имени Бога. Иисус, истинный герой их веры, явил стойкость в вере, пролив Свою кровь (12:2,3; ср.: 9:12); Его последователи должны готовить себя к той же судьбе. Легкоатлетические состязания у греков (12:1–3) завершались боксом, где кровопролития были нередким явлением; но здесь говорится о мученичестве как о последнем испытании, которое Иисус изображает как неотъемлемую часть христианского ученичества (Мк. 8:34–38).

12:5–7. Эта цитата взята из Прит. 3:11,12, но есть и другие параллели в еврейской литературе: библейские (напр.: Втор. 8:5; Пс. 93:12) и постбиблейские (напр.: "'Псалмы Соломона 3:4; 7:3; 8:26; 10:1–3; 13:9,10; 14:1,2; 18:4). Филон и некоторые "раввины использовали Прит. 3 аналогичным образом. В контексте еврейской литературы мудрости, ученичество было знаком отчей любви к своим детям, его заботы о том, чтобы направить их на путь праведный; иудейские учителя считали, что Бог очищает Своих детей от грехов через страдания, назначение которых — привести к "'покаянию и искупить их. Хотя автор Евр. считает, что не любые страдания человека могут иметь искупительное значение, а только те, которые Бог претерпел во плоти (7:25–28; Пс. 48:8—10), он, несомненно, согласен с тем, что они помогают привести человека к покаянию или к более глубоким взаимоотношениям с Богом (Пс. 118:67,71,75).

В греческом мире термин, переведенный здесь как «наказание» (хотя он обычно подразумевал телесное наказание), был связан с понятием «воспитание», и тем самым имел отношение к концепции нравственного наставления. Некоторые философы, например Сенека, также использовали образ Бога, Который наказывает Своих детей для их же блага, как писали об этом и иудейские писатели.

12:8. В древности назвать кого-либо «незаконнорожденным» (в KJV, TEV — «бастард» — lb внебрачный сын влиятельной особы) было серьезным оскорблением. «Незаконные дети» были социально уязвимы, а их права серьезно ущемлены, особенно право на наследство. Отцы старались обеспечить наследством своих законных детей, а потому мало думали о правах своих незаконнорожденных сыновей.

12:9. Бога часто называли «Господом духов» (т. е. Господом ангелов), здесь же Он назван «Отцом духов» — в противоположность «земным отцам». У иудеев в Ветхом Завете Бог предстает в образе Отца израильскогонарода (см., напр.: Исх. 4:22). Здесь используется уже знакомый аргумент — «насколько же более»: если мы уважаем земных отцов, то сколь большее почтение мы должны выказывать Отцу Небесному?

12:10,11. Иудейские учителя признавали, что наказание Божье временно, как и те страдания, которые испытывают мученики. Они говорили, что им на смену должна прийти великая награда праведного (см., напр., в апокрифах: Прем. 3:5; ср.: 2 Мак. 6:13–17; 7:18,32,33). Они также верили в то, что нечестивых Бог заставляет страдать гораздо больше, что это происходит либо ныне (Прем. 12:22), либо произойдет в будущем (большинство раввинов, апокалиптические писатели и др.).

12:12. Выражение «опустившиеся руки и ослабевшие колена» характеризует человека в состоянии слабости и апатии (ср.: Ис. 13:7; 35:3; Иер. 47:3; 50:43; Иез. 7:17; 21:7; Соф. 3:16). В Свитках Мертвого моря, в Сир. 25:23 и в других источниках этот образ несет на себе нравственную или религиозную окраску. Он может также соотноситься с метафорой атлетических состязаний в Евр. 12:1–3.

12:13. Выражение «ходите прямо ногами вашими» предполагает самый быстрый путь к победе в соревнованиях; эта лексика заимствована из Септуагинты, Прит. 4:26 с небольшими изменениями.

12:14–29 Отвергая самое великое откровение

Отступление от Иисуса было хуже, чем недальновидный отказ Исава от своего первородства (12:16,17), и более серьезным прегрешением, чем отказ от откровения Бога на Синае (12:18–21), поскольку Иисус превыше Моисея и превыше Авеля (12:24) — Он истинный и верный вождь народа израильского (12:23). Подавляющее большинство древних иудеев стремились соблюдать закон и были огорчены поведением своих предков в пустыне; автор Евр. призывает своих читателей не отступать от Иисуса, иначе они совершат еще больший грех, чем их предки в пустыне.

12:14,15. Образ «горького корня» восходит, по мнению многих, к Втор. 29:18, хотя некоторые исследователи отмечали, что он встречается и во многих других текстах (1 Мак. 1:10; кумранский гимн; раввины). Текст во Второзаконии вполне адекватно отражает мысль об отступничестве, которую подчеркивает здесь автор Евр.

12:16. Здесь автор ссылается на Быт. 25:31

— 34. Филон считал, что Исав был в плену своей плотской натуры, потворствовал своим временным желаниям и капризам, как в данном случае. Исав проявил полное отсутствие дальновидности, вовсе не размышляя о перспективе вечности (раввины на основании этого текста сделали вывод, что он отрицал будущее воскресение из мертвых). «Блудник» здесь, несомненно, указывает на сексуальную распущенность, что, в согласии с иудейскими преданиями, несомненно, основывалось на предпочтении, которое он первоначально отдавал языческим женам (Быт. 26:34,35; 28:8,9).

12:17. Несмотря на «слезы», которые указывают на ситуацию, описанную в Быт. 27:38, Исаву не удалось уговорить своего отца Исаака переменить решение, вероятно, потому, что первое благословение нельзя было аннулировать. (Один комментатор указывает на то, что в римских юридических документах использовалось выражение «место для покаяния» как прецедент для «отмены предыдущего решения». Хотя автор и его читатели вряд ли рассуждали с юридических позиций, это может быть идиомой более общего плана — применительно к выбору Исаака [хотя этот комментатор относит его к Исаву].) В итоге Исав не стал наследником обетования (ср.: Евр. 6:12–18). (Согласно одному из внебиблейских источников, Иаков впоследствии убил Исава на войне, но автор Евр. строго придерживается библейской канвы.)