Новый Завет: культурно-исторический контекст
Шрифт:
14:54. Вторгнуться в частное владение — в Данном случае во двор первосвященника — потребовало от Петра, простого галилейского рыбака, большого мужества. «Служителями» могли быть слуги первосвященника, Которые сразу признали бы в нем постороннего; но, скорее всего, это были люди из храмовой охраны, дожидавшиеся решения суда, который проходил в доме. Независимо от того, обязаны они были стоять на посту в храме или нет, они явно собирались остаться здесь надолго.
14:55,56. Несмотря на безнадежность дела Иисуса, по меньшей мере, несколько членов совета — возможно, это были книжники, — следовали доброй еврейской традиции тщательного перекрестного опроса свидетелей. Но поскольку свидетели
14:57–59. Многие евреи надеялись, что после победы над римлянами Бог воздвигнет новый, очищенный храм. Люди, не принадлежавшие к последователям Иисуса, исказили Его учение о новом храме и предостережение о разрушении старого храма, истолковав это как угрозу сумасшедшего мессианского мятежника. Но эти свидетели не выдержали проверки перекрестным допросом.
14:60,61. Первосвященник не имел права (во всяком случае, в рамках позднейшего раввинистического закона) принуждать Иисуса свидетельствовать против Себя, а показания свидетелей пока ничего не дали; но даже если бы позднейший закон имел силу во времена Иисуса, высшие священнические чины могли бы игнорировать и его. Первосвященник в конце концов спрашивает Иисуса, думает ли Он о Самом Себе как о Мессии, что, по мнению первосвященника, было равнозначно признанию в мятежных намерениях.
«Благословенный» — общепризнанный титул Бога. «Сын Божий» — такой титул был хотя и непривычен, но отнюдь не невозможен в устах первосвященника; по-видимому, Марк передает его вопрос в собственномпересказе, что было обычным литературным приемом в то время. Скорее всего, первосвященник слышал, что Иисус применял этот титул по отношению к Себе, возможно, в мессианском смысле (12:6).
14:62. Ответ Иисуса отражает Его притязание на роль не только земного мессии, но и правителя вселенной (см.: Дан. 7:13,14), что было воплощением ожиданий Израиля; Он придет в славе и воцарится навеки («одесную» — вероятно, аллюзия на Пс. 109:1).
14:63. Раздирание одежд было знаком траура или покаяния, а также требовалось в случаях, когда порочилось священное имя. Но первосвященник, вероятно, был разочарован. Пока Иисус не назвал вслух священное для евреев имя Бога и не призвал народ к тому, что можно было считать идолопоклонством (напр., назвать себя Богом, чего Он в данном случае не сделал), Его нельзя было формально обвинить в богохульстве (не только в свете определения богохульства, данного позднейшим раввини-стическим учениемII–III вв., но и в более широком, общеупотребительном смысле; ср.: 2:5–7). По иудейскому закону, суд могскорее признать Его сумасшедшим; как мог этот самонадеянный арестованный учитель из Галилеи вообразить Себя грядущим на облаках небесных?
14:64. По иудейским законам, первосвященник не мог вершить суд в одиночку; он должен был провести голосование (если записанные позднее правила действовали уже тогда, то опрос должен был начаться с самых молодых и закончиться первосвященником). Хотя члены синедриона не могли формально предъявить Иисусу обвинение в богохульстве, у них были веские основания быстро покончить с этим делом: Он представлял явную угрозу храмовым устоям (11:15–18), а как притязающий на месси-анство Он угрожал всей государственной машине Рима, которую представляли они —
14:65. В отличие от бичевания, все описанные здесь оскорбления действием, несомненно, противоречили еврейскому закону. Эти люди высмеивали Иисуса как лжепророка, но Его пророчество о Петре в точности исполнилось (14:66–72); Иисус, таким образом, прошел важное испытание, подтвердившее, что Он истинный пророк (Втор. 18:22).
14:66–72 Предательство Петра
14:66–69. Слуги в домах знатных горожан обладали большими правами и стояли на более высокой ступени социальной иерархии, чем средний свободный гражданин. Хотя у первосвященника было много слуг, служанка, конечно, знала, что Петр и стражники (14:54) не принадлежат к челяди первосвященника. Как служанка в доме знатного господина, который располагался вблизи храма, она, возможно, была в храме и могла хорошо рассмотреть учеников Христа во дворах храма. Выход Петра на передний двор свидетельствует о его желании скрыться.
14:70. Галилейское произношение, несомненно, отличалось от иудейского в арамейской речи и, возможно, в греческой (здесь). Слуги и храмовая охрана первосвященника, живя в Иерусалиме, считали себя иудеями.
14:71. Петр отрекся от Иисуса, призывая на себя проклятия, если лжет. Храмовая верхушка была заинтересована в уничтожении только зачинщика беспорядков; если Петр не представлял угрозы, его жизни, вероятно, ничто не угрожало (хотя он мог быть наказан за то, что поддерживал Иисуса в посягательстве на собственность первосвященника). Но Петр об этом не знал.
14:72. Для большинства жителей древнегоСредиземноморья пение петуха говорило о наступлении рассвета. Высказывают предположение, что в данном случае речь идет о раннем пении петухов в Палестине между полпервого и полтретьего ночи.
15:1-15 Пилат и Царь
15:1. Ночное заседание суда носило противозаконный характер; члены совета снова собрались при первых проблесках зари (около половины пятого утра) или на рассвете (в полшестого утра), чтобы быстро принять официальное решение. Римские должностные лица ранга Пилата принимали посетителей с рассвета до полудня, так что они должны были подготовить Иисуса, чтобы Он мог предстать перед Пилатом очень рано. Резиденция Пилата находилась в Кесарии, но во время праздников он приезжал в Иерусалим, где останавливался в старом дворце Ирода Великого; римский прокуратор должен был присутствовать вИерусалиме во время празднования Пасхи, чтобы предупредить беспорядки.
15:2–4. Притязание на титул иудейского царя, Мессии, было чревато обвинением в призыве к мятежу и государственной измене. Единственным преступлением, за совершение которого иудейские старейшинымогли автоматически вынести смертный приговор, было осквернение храма; по их мнению, действия Иисуса в храме подпадали под такое обвинение, но старейшины знали, что притязания Иисуса на мессианствоиспугают Пилата больше. У них не было опыта сотрудничества с Пилатом в прошлом, поэтому они должны были найти веские основания для приговора.
15:5. В еврейских историях о мучениках часто отмечается удивление языческих судей, вызванное отказом обвиняемых сотрудничать с ними (напр.: 2 Мак. и 4 Мак.). Римский закон, однако, трактовал молчание какпризнание вины.
15:6—10. Освобождение заключенного в праздник — единственный местный обычай, о котором умалчивают дошедшие до нас исторические документы, но это не противоречит культуре той эпохи (напр., в 85 г. наместник в Египте передал некоего преступника «толпе народа»). В отличие от Иисуса, Варавва был ярым мятежником; но он не претендовал на роль царя и не мог похвастаться многочисленными последователями.