Ноздря в ноздрю
Шрифт:
Ночь я провел в номере Каролины, ничего не сказав на регистрационной стойке и не назвав им мои имя и фамилию. Хотя слежка казалась невероятной, я решил не рисковать и подставил спинку стула под ручку двери, когда мы легли в постель.
Но никто не пытался проникнуть в номер, во всяком случае, я не слышал, чтобы кто-то пытался. С другой стороны, когда мы наконец-то заснули, уже далеко за полночь, я так устал, что ничего бы не услышал, даже если бы дверь вышибли или в стене гранатой пробили брешь.
Утром мы лежали в постели с включенным телевизором. Американские программы нам не понравились. Слишком уж часто их прерывала реклама.
— Что ты сегодня делаешь? — спросил я, проведя рукой по ее спине.
— Свободна до четырех часов. Потом репетиция. А в половине восьмого концерт, как и вчера.
— Могу я снова прийти? [37]
— Я на это надеюсь. — Она рассмеялась.
— Я про концерт.
— Можешь, если есть такое желание. Ты уверен? Программа будет та же.
37
Макс говорит: «Сап I come again?» Каролина предпочла истолковать его слова, как: «Могу я снова войти?»
— Но ты же сможешь съесть один и тот же обед два дня подряд?
— Если только его приготовишь ты.
— Очень хорошо. Я хочу прийти и вновь услышать, как ты играешь.
— Я выясню, удастся ли достать билет.
— Так что будем делать до четырех часов? — спросил я.
Она широко улыбнулась.
— Можем остаться в постели.
Но мы не остались. Решили встать и позавтракать в ресторане на девяносто пятом этаже Центра Джона Хэнкока [38] , согласно туристическому справочнику второго по высоте здания на Среднем Западе после Сирс-Тауэр.
38
Центр Джона Хэнкока — стоэтажный небоскреб на Мичиган-авеню в г. Чикаго. Назван в честь Джона Хэнкока (1737–1793), одного из отцов-основателей американского государства, который первый подписал Декларацию независимости.
Я спустился на лифте в вестибюль, а Каролина пошла к номеру подруги-альтистки, с которой собиралась пройтись по магазинам, чтобы подсунуть под дверь записку с объяснением причин, заставивших ее изменить первоначальные планы. Дожидаясь ее, я попросил на регистрационной стойке карту Чикаго и окрестностей. Сразу же нашел Центр Джона Хэнкока, потом международный аэропорт О'Хэйр к северо-западу от городского центра и наконец кое-что еще.
Каролина вернулась, доставив записку по назначению.
— Ты знаешь, что штат Висконсин начинается в нескольких милях к северу от Чикаго? — спросил ее я.
— И что?
— «Делафилд индастрис» базируется в Делафилде, городе, расположенном в Висконсине.
— Но как далеко отсюда? Некоторые штаты занимают огромную территорию.
Я выяснил. Труда это не составило. На регистрационной стойке мне сказали, что ехать до Делафилда два часа, и тут же предложили нам взять напрокат автомобиль и подогнать к отелю, попросив лишь кредитную карточку. Каролина дала мне свою. Лучше перестраховаться, чем умереть.
Автострада 94 соединяла Чикаго и Делафилд, как мне и сказали, а чтобы добраться туда в арендованном «Бьюике», нам потребовалось меньше двух часов.
Мы свернули с автострады по указателю «ДЕЛАФИЛД» и попали в городок, повторенный на территории Соединенных Штатов тысячи раз. Транспортную развязку со всех сторон окружали супермаркеты, рестораны быстрого обслуживания, автозаправочные станции, аптечные магазины, вывески которых, закрепленные чуть ли не под облаками, можно было увидеть задолго до съезда. Я вспомнил, как открывал «Торбу». Какие только возражения не высказывал мне архитектурный департамент, когда речь зашла о скромном щите-указателе у дороги. В конце концов мне удалось получить разрешение, но с условием, что расстояние верхнего края щита до земли не превысит два метра. Я улыбнулся. Главный архитектор совета графства Кембриджшир мог свернуть шею, разглядывая этот лес вывесок.
За торговой зоной и асфальтовыми акрами автостоянок, на небольшом холме расположились промышленные здания. На крыше самого большого поставили огромный желтый щит с черными буквами, сложившимися в три слова: «ДЕЛАФИЛД ИНДАСТРИС ИНК.». На стене тянулась чуть выцветшая надпись: «ЛУЧШИЕ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ МАШИНЫ АМЕРИКИ».
Я не знал, чего собирался добиться, приехав из Чикаго в Делафилд. Просто мне показалось, что это логично и естественно, с учетом того, что находился городок так близко. Я понятия не имел, что смогу здесь выяснить. Но если правота была на моей стороне и взорвать хотели сотрудников «Делафилд индастрис», приехавших в Англию, тогда именно Ролф Шуман мог знать мотив бомбиста. Другой вопрос, захотел бы он что-то сказать.
Мы подъехали к высоким, прочным воротам, перегородившим дорогу.
— Чем я могу вам помочь, сэр? — спросил охранник, вышедший из остекленной сторожки по мою левую руку. В темно-синей униформе и фуражке, перепоясанный ремнем, с которого чего только не свисало. Я решил, что с таким грузом ремень не удерживал брюки на талии, а стягивал их вниз.
— Я проезжал мимо и решил узнать, на месте ли мистер Ролф Шуман.
— Ваша фамилия, сэр? — спросил охранник. У него на груди висел бейдж с выгравированной фамилией БЕЙКЕР.
— Батчер, — ответил я. — Макс и Каролина Батчер. — Не знаю, почему я не назвал свою настоящую фамилию. Если бы мистер Шуман вдруг согласился нас принять, он мог вспомнить, что знакомился со мной на ипподроме Ньюмаркета, и задаться вопросом, а почему я вдруг поменял фамилию. Но на сей счет я мог бы и не волноваться.
— У вас есть договоренность о встрече, мистер Батчер? — вежливо спросил охранник.
— Нет, боюсь, что нет, — ответил я не менее вежливо.
— Тогда ничем не могу вам помочь. Мы не принимаем визитеров без предварительной договоренности.
— Ладно, — кивнул я. — Но мистер Шуман на работе?
— Не могу сказать.
— Не можете или не хотите? — уточнил я.
— Не могу. — Вежливость из голоса исчезла.
— Почему?
— Пожалуйста, сэр, — охранник более не хотел играть ни в какие игры, — будьте любезны развернуть автомобиль и покинуть нашу территорию. Иначе мне придется выставить вас отсюда.