Ножи Императора
Шрифт:
Саннитус, выпрямил голову, оторвав взгляд от булыжников мостовой, показав свое лицо, и с вызовом огляделся по сторонам.
– Вы, ребята, узнаете, меня?
Ближайший к нему мужчина исполнив двойной поклон с почти показной комедийностью, недоверчиво покачал головой.
– Неужели Саннитус?
Ланиста медленно повернулся, оглядев каждого мужчину по очереди.
– Я сохраняю ваши лица в памяти, братья, чтобы потом выследить и лично расправиться с каждым из вас. Тем, кто меня не знает, я скажу , что я ланиста из Дакийского лудуса и жрец культа богини Немезиды, забравший тело нашего прославленного брата Фламмы Великого для его погребения. И тех из вас, кто не подвергнется быстрому и кровавому правосудию со стороны гладиаторов моего лудуса за осквернение его памяти, Харон своими руками утопит в реке Стикс и не возьмет вас в свою лодку…
Скавр поднял бровь, глядя на Альбинуса, который с ужасом смотрел на Саннитуса.
– Снова осечка, а, Децим? Или вы настолько уверены в законности своего стремления к справедливости, что рискнете отдать приказ убить жреца, особенно такой неумолимой богини, как Немезида?
Очевидный вожак группы гладиаторов, крупный мужчина с одним глазом, прикрытым куском ткани, обернутым вокруг головы и завязанным сзади узлом, выступил вперед и поднял перед собой обе пустые руки.
– Не беспокойтесь, парни. Мы не собираемся навлекать на себя гнев богини и позволять ей преследовать нас всю оставшуюся жизнь. Пошли отсюда, ребята!
Альбинус с открытым ртом наблюдал, как его эскорт, отдав честь похоронной процессии, постепенно стал таять вдали.
– Итак, Децим, вы снова пришли за мной с убийством в сердце, только чтобы оказаться в моей власти. Как вы думаете, есть ли у меня какая-нибудь веская причина, по которой я не должен приказать своим варварам разобраться с вами раз и навсегда прямо здесь, на улице? Вон у того гиганта достаточно сил, чтобы оторвать вам голову, что было бы интересным зрелищем.
Луго свирепо ухмыльнулся сенатору, который заметно побледнел.
– Я ...
Трибун наклонился поближе к своему бывшему легату, бросив взгляд на Эксцингуса, который, все еще сидя за столом таверны, изо всех сил старался казаться незаметным.
– Я не запятнаю это торжественное событие вашей кровью, но в следующий раз, когда я увижу вас, один из нас умрет, вы можете быть в этом уверены. И учитывая, что вы были достаточно глупы, чтобы позволить этой гадине-информатору водить вас за нос, и я бы сказал, что вы с этим самым носом и останетесь.
Эксцингус пошевелился, поднялся на ноги и бросил монету на стол.
– Водить за нос? Не слишком ли грубо, трибун?
– А разве это не так! Ведь это правда! Децимус, возможно, недостаточно умен, чтобы раскусить твою игру, но я в ней разобрался. - Скавр поднял руки в самоуничижительном жесте.
– Я признаю, что осознал это несколько позже, но теперь я все вижу.
– Что вы видите?
Он снова повернулся к Альбинусу, покачав головой.
– Вы увеличили ему плату на сколько, за две недели? То, что он получал деньги еще и с вашего коллеги - сенатора Сигилиса, это ладно, но вы не нарадовались на него, когда он передавал вам информацию о наших делах и помогал планировать месть за то, что я имел безрассудство угрожать вам доказательством того, что вы присвоили себе часть золота с трона Дакии.
– Он сделал паузу, вопросительно подняв бровь.
– Вы можете сказать, что все шло по вашему плану, а, Децим? Я не говорю о том, что ваши телохранители перешли на нашу сторону, но с тех пор вы либо слишком опаздывали на вечеринку, либо даже не подозревали о предоставлявшейся возможности расправиться с нами, пока не становилось слишком поздно. Вам когда-нибудь приходило в голову, что вашему информатору могли платить еще кто-нибудь? Кто слишком влиятелен, чтобы он мог отказаться, даже если предложенная оплата не была такой заманчивой? Сколько Клеандр тебе платит.. а, Эксцингус?
Альбинус побледнел, его румяное лицо мгновенно утратило свой цвет.
– Клеандр?
– Да, Клеандр. Помните, Децим, что я сказал вам той ночью возле дома Пилиния.., что я все понял. Он оказался намного хитрее, пытаясь казаться марионеткой распорядителя, когда на самом деле этот коварный ублюдок сам дергал всех за ниточки от его имени, но, по крайней мере, я вовремя понял, что происходит.
Информатор с полуулыбкой покачал головой.
– Вы слишком высокого мнения обо мне, трибун.
– Напротив, я думаю, ты играешь свою роль мастерски. Позволять моему довольно туповатому коллеге считать тебя своим хозяином, когда все это время ты выполнял приказы распорядителя и снабжал нас информацией, необходимой для убийства Ножей на самом деле ведь от его имени. Скавр, усмехнувшись, покачал головой.
– И я был поражен твоим поступком, я признаю это. Я искренне верил, что ты работаешь на Сигилиса, мотивируя это его явно бездонными карманами, когда ты каждый раз по одному выдавал нам команду убийц императора. Даже когда я понял, что ты работаешь еще и на этого болвана на стороне — ты, ведь, не можешь закрыть свой рот и держать его закрытым. Децим, если вы не хотите, чтобы я изменил свое мнение относительно желания пролить вашу кровь здесь и сейчас — я все еще не могу понять того, что было видно всем так же ясно, как носы на ваших лицах.
Глаза Эксцингуса театрально сузились.
– Отличная работа, Рутилий Скавр. Но скажите мне, что именно заставило вас понять, что я работаю на здешнего сенатора? Какую ошибку я совершил?
Скавр рассмеялся, указывая на раскрасневшегося Альбинуса.
– Ты прекрасно знаешь, что сам позаботился о том, чтобы я узнал, что ты работаешь на Децима, в качестве дымовой завесы для твоего гораздо более влиятельного работодателя. Ты не ведь отрицаешь своей связи с Клеандром.
Информатор пожал плечами.
– Учитывая вероятность того, с чем я соглашусь, это признать правдивость вашего предположения. Клеандр никогда бы не смирился с Ножами, как только сменил префекта претории на посту человека, стоящего за троном Коммода. Они изжили себя, и что еще хуже, они становились предельно жадными и, кроме того, знали слишком много. Убрать их для него было бы достаточно просто, но ему нужно было, чтобы его руки оставались незапятнанными в этом деле.