Ножи Императора
Шрифт:
Котта шагнул вперед и с непонятной ухмылкой коснулся лезвия Марка своим.
– Ты готов показать на что способен, юноша?
Марк посмотрел на Скавра, беспомощно пожав плечами и сбросил тогу на булыжную мостовую, а один из телохранителей сенатора поднял ее.
– Это назревало с тех пор, как мы с этим человеком не понравились друг другу той ночью на Палатинском холме, трибун.
Скавр кивнул в ответ, и двое мужчин пригнулись в боевые стойки, каждый следя друг за другом, пока они медленно закружили по площади. Котта оглядел своего противника с ног до головы, и удовлетворенно кивнул, глядя на мускулистый торс молодого человека.
– Судя по твоему виду, ты неплохо сражался в Британии, не так ли?
– Марк кивнул, пристально глядя в глаза собеседнику, когда Котта с явным одобрением покачал головой.
– Британия, полна выскочек в туниках с трясущимися задницами. Жаль, что твой старик не отправил тебя куда-нибудь в другое место, сформировать свой характер, прежде чем они его убили.
Молодой человек сделал выпад вперед острием своего гладиуса, с холодным весельем наблюдая, как его противник отступил и легко парировал.
– Куда--нибудь вроде Дакии?
Котта насмешливо фыркнул.
– Дакия? Земля недоумков. И про Германию мне тоже не надо рассказывать, вся провинция кишит педиками. Нет, парень, если ты хочешь быть настоящим солдатом, тебе нужно некоторое время попадать мордой в песок!
Он быстро провел атаку вперед, проверяя защиту Марка полудюжиной быстрых ударов, и ухмыльнувшись, когда тунгриец отступил все ближе и ближе к людям, охранявшим выход с площади. Когда его седьмой удар был нанесен снизу, целясь в левое бедро Марка, молодой человек перебросил свой меч в левую руку и, широко парировав его, быстро шагнув вперед и, развернулся, чтобы нанести удар кулаком в правый бицепс Котты, а затем выпрямился, используя инерцию, и нанес еще один сильный удар тыльной стороной кулака в гримасничавшееся лицо центуриона. Котта едва успел увернуться от удара, дав молодому бойцу столько времени, сколько ему было нужно, чтобы развернуться вправо и зацепить ногу ветерана своим вытянутым левым ботинком. Пожилой солдат упал спиной на булыжники с хриплым выдохом, меч выпал из его онемевших пальцев.
– Добей него! Добей, пока он лежит!!
Не обращая внимания на ободряющий рев Дубна, Марк наклонился, чтобы поднять упавшее оружие, наблюдая, как Котта встал на ноги и взял по мечу у каждого из двух ближайших мужчин. Ветеран на мгновение стоял вне досягаемости меча, тяжело дыша и оценивая своего противника с большим уважением.
– Я слышал, тебя учили сражаться и солдат, и гладиатор. Кто из них научил тебя этому маленькому трюку?
Марк сократил расстояние между ними, шаркая подошвами ботинок по булыжной мостовой.
– Насколько я помню, солдат. Он не особо разбирался в схватках мечами, но знал предостаточно грязных трюков .
Котта поднял свои клинки.
– - Тот солдат был, по-видимому, чем-то похож на меня. А, гладиатор, должно быть, был мастером своего дела если научил тебя сражаться двумя мечами.
Марк снова пожал плечами, его глаза остановились на остриях обеих клинков Котты, и он подошел еще ближе, пока кончики их мечей не соприкоснулись.
– Ну, что ж, начнем!. Я отточил этот стиль в нескольких битвах, о которых ты, возможно, слышал, пока бездельничал в Риме, защищая толстых политиков от их собственной глупости.
Оба мужчины одновременно бросились вперед, их мечи встретились друг с другом и широко развернулись, когда солдат резко дернул головой вперед, чтобы ударить Марка в лицо, но молодой человек был готов к атаке, пригнув голову, а затем вывернул ее обратно, чтобы нанести сильный удар в подбородок Котты. Бывший солдат отшатнулся назад, сплевывая кровь с кровоточащего языка и захлебываясь от смеха.
– А, ты нахальным стал молодой ублюдок!
Марк демонстративно опустил свои мечи, затем бросил их на землю, со стуком железа о камень.
– Тогда давай сойдемся на кулаках, Котта, если тебе надоели мечи ?
Ветеран покачал головой, отбросив собственное оружие и ощупывая свою челюсть.
– Вот, блядство, мне кажется, ты сломал мне зуб.
Альбинус встрепенулся, указывая на Марка с искаженным от ярости лицом.
– Химера тебя забери, что ты творишь, Котта?! Убей его! Я приказываю!
Бывший центурион вытер кровь со рта и покачал головой с ироничной улыбкой.
– Если вы так сильно хотите его смерти, сенатор, то можете попробовать убить его сами.
Сенатор подошел и встал в нескольких дюймах от лица ветерана, его лицо исказила ярость.
– Я щедро заплатил за то, чтобы ты основал свое уютное маленькое охранное дельце, центурион, а это значит, что ты принадлежишь мне. Либо ты сделаешь то, что я тебе говорю, и оставишь истекать кровью это предательское отродье здесь, на улице, либо я тебя ...
Что-то внутри Котты щелкнуло внезапно и без предупреждения ветеран взял в пригоршню тогу своего покровителя.
– Хорошо заплатили мне, а?
– Он полез в сумочку на поясе и бросил на булыжник пригоршню золотых монет.
– Вот ваши деньги, сенатор!
– Он потянул тогу вниз, пока голова Альбинуса не оказалась на уровне его груди, наклонился, чтобы зарычать в ухо перепуганному вельможе, выдавливая слова сквозь стиснутые зубы. - И что вы сделаете со мной? Пришлете убийц? - Он рассмеялся сенатору в лицо.
– Ха! Я выпотрошу любого, кого вы пошлете за мной, а потом задушу вас кишками того самого ублюдка!
Скавр подошел к нему и похлопал Котту по руке.
– Я думаю, что ты прав, центурион.
Альбинус отшатнулся, подтолкнутый мускулистой рукой Котты и указал дрожащим пальцем на ветерана.
– Если я не могу купить тебя, я куплю твоих людей! Десять золотых ауреусрв любому, кто воткнет свой меч в кишки этому коварному ублюдку!
Наступила минутная тишина, когда бывший солдат смотрел на него с неприкрытым отвращением, пока, наконец, он не плюнул кровавой мокротой на монеты, разбросанные у его ног. Когда он заговорил, его голос был предельно холодным, как будто его гнев выгорел и сменился чем-то более твердым и неумолимым.