"Ну и нечисть". Немецкая операция НКВД в Москве и Московской области 1936-1941 гг
Шрифт:
психологических последствиях террора. Заключительная часть книги содержит несколько очерков,
посвященных немецким жертвам репрессий, биографии которых по тем или иным причинам показались
автору выдающимися или, наоборот, типичными. В приложении приводятся краткие данные на лиц,
следственные материалы которых легли в основу настоящего исследования, выделены родственные группы,
представлены результаты статистической обработки этих материалов по «немецким делам».
31 Ченцов В. В. Указ. соч. С. 115.
32 Журавлев С. В. Современные методы и новые источники изучения истории России XX века. М., 2010. С. 126-127.
33 Там же. С. 164.
13
Каждый из историков, который обращается к данной теме, сталкивается с принципиальным вопросом —
кого считать «немцем», где проводить границы источниковой базы исследования. Перед ним оказывается
достаточно широкий спектр критериев: национальная самоидентификация, гражданство, длительность
пребывания в Германии и т. д. Наиболее очевидны различия между «российскими немцами» и немецкими
эмигрантами, эти группы жертв политических репрессий рассматриваются, как правило, раздельно.
Мы сосредоточим наше внимание на представителях второй группы, хотя и понятие «эмигранты»,
употребляемое российскими историками, и принятое в Германии понятие «имперские немцы» не могут в
полной мере описать ее специфику. Дело в том, что эмигранты делились на германских подданных, лиц,
лишенных подданства, и лиц, принявших советское гражданство. Это разделение представляется достаточно
важным, ибо различия в правовом статусе определяли специфику следствия и характер приговора после
ареста этих людей.
Этническая составляющая выходцев из Германии («немцы по крови») в процессе исследовательской работы
потеряла характер доминирующего критерия. В самой Германии после Первой мировой войны проживало
значительное количество иностранцев, в том числе и из бывшей Российской империи. Они активно
участвовали в экономической, общественной и политической жизни страны, а при приезде в Советскую
Россию чувствовали себя немцами независимо от национальности своих родителей. Более строгий подход
предлагает Олег Дель, считая немецкими эмигрантами только лиц, «постоянно проживавших в Германии и
имевших германское гражданство, приехавших по экономическим, политическим или иным мотивам на жи-
тельство в СССР и сохранивших здесь свое прежнее либо принявших советское гражданство»34.
По данным посольства Германии, в 1935 г. в СССР проживало 11 327 немецких подданных, из них около
4000 — в Москве35. В результате активной кампании по переводу иностранцев в советское гражданство их
число заметно уменьшилось36, и на начало 1937 г. в СССР проживало только 4015 граждан Германии.
Согласно статистическим сводкам центрального аппарата НКВД 608 из них было
34 Дель О. Указ. соч. С. 15.
35 Pinkus В., Fleischhauer I. Op. cit. S. 197.
36 По данным гестапо, к 1939 г. гражданами СССР стало около тысячи немцев, прибывших в страну, начиная с конца 20-х гг.
Эта цифра представляется явно заниженной.
– См. Mensing W. Die Vernehmungsprotokolle der "Russlandrueckkehrer" - eine unausgeschoepfte Fundgrube im Politischen Archiv des Auswaertigen Amtes //Jahrbuch zur Geschichte der Arbeiterbewegung. Berlin.
2003/III. S. 155.
14
арестовано с июля 1937 по декабрь 1938 г. Приводя эти данные, Н. Охотин и А. Рогинский считают их
неполными и предполагают, что в период «массовых операций» было арестовано 660-700 граждан
Германии37. Это почти полностью совпадает с данными посольства этой страны38. Из них за пределы СССР
было выслано 622 человека, т. е. практически все арестованные39.
Политэмигранты, даже остававшиеся гражданами Германии, в эту статистику, как правило, не включались, так как прибывали в Советский Союз по подложным документам и не проходили регистрацию в посольстве.
По данным Каролы Тышлер, к 1936 г. в СССР находилось 4,6 тыс. немецких политэмигрантов40. К
сожалению, мы не можем сказать, какое количество из них стало советскими гражданами к началу большого
террора.
Использованное в тексте понятие «политэмигранты» шире, чем только круг лиц, находившихся на
попечении советского отделения Международной организации помощи революционерам (МОПР) — статус
политэмигранта получал далеко не каждый из тех, кто его заслуживал. Этот статус подразумевал прежде
всего социальную помощь — пенсию или пособие, проживание за счет МОПРа. В нашем понимании к ним
относились все те, кто прибыл, спасаясь от полицейских репрессий в Германии за свою партийную и
политическую деятельность, получив на это разрешение КПГ или соответствующей организации МОПР за
границей.
При трудоустройстве и принятии советского гражданства иностранных коммунистов и революционеров
лишали опеки МОПРа, их переводили в ряды ВКП(б). Политэмигранты же оставались иностранными
гражданами и членами соответствующих компартий. Согласно данным представительства Компартии