Ну и ну
Шрифт:
Адам откликнулся через пятнадцать минут. Судя по печали в голове, переговоры не увенчались успехом. После всех его "не приедет", моих "почему", очередного "не приедет" и очередного "почему", Адам тоскливо изрек:
– Что б ему пусто было, мужу ее. Представляешь, он ногу сломал со смещением. И Юлия теперь обязана за ним ухаживать.
– Он дома лежит?
– Дома.
– Если дома лежит, но она тебе по "ушам едет"! Потому что, если перелом со смещением, то пострадавшего кладут на вытяжку, - со знанием дела заявил я. - Никто такого проблемного больного домой не отпустит.
– В может с этим переломом все не так сложно, - без уверенности пробормотал Шуткин.
– Слушай, пусть сфотографирует мужа и пришлет тебе фотку!
– сообразил я.
– Неудобно как-то. Не буду я требовать фотку. Я ей верю.
– И зря! Передумала она к тебе переезжать, точно тебе говорю.
– Не порть мне окончательно настроение, без тебя тошно.
– Ну, извини. Я хотел как лучше... Я зачем звонил-то...
– Ну и ну, - приговаривал я, расхаживая по скромному номеру гостиницы.
– Ну и дела, - вставлял я время от времени, условно приукрашивая скудные размышления вслух.
Значит, я ногу сломал! Совсем ты, Юлечка, завралась. Одно успокаивает - твердого решения она не приняла. Вот и ладненько, вот и отличненько, не все потеряно... А ведь могла бы полететь к Шуткину на крыльях любви, если не окончательно к нему перебраться, забыв об объяснениях с мужем, так всего лишь на неделю поселиться, пока муж в командировке. А она сочинила историю о сломанной ноге, неожиданно вспомнив о моей несчастной ноге, фантазии ей не хватило.
Я попытался себя успокоить, нервно мурлыкая под нос:
– Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо.
– После чего от себя добавил, - все идет как надо. А ты, Костя, молодец, сообразительный, хоть и тюфяк. Еще неизвестно, кто из нас тюфяк: я или это чувырло Адам Шуткин! Физиономию бы ему начистить, да руки марать неохота. Справлюсь с ним без боев без правил.
Я попытался вспомнить, когда дрался в последний раз. По воспоминаниям выходило, что более двадцати лет назад. Причем драка вышла с моим двоюродным братом, моим ровесником, который приехал к нам погостить. Гадкий перекормленный типчик по имени Даня. Даниил-крокодил, как обозвала его моя сеструха Райка. За ней повторила ее подружка Светка. Даниил-крокодил недолго думая затеял с девчонками-малолетками драку, я за них заступился. Мы дрались отчаянно, возились, валялись по полу, смели все, что попадало под наши катающиеся тела. В общем, по комнате прошел ураган. Не знаю, чем бы дело закончилось, но вернулись мама с сестрой, матерью Дани. Они нас быстро разняли. В итоге я смог полюбоваться красочным фингалом под глазом Даниила-крокодила, сам я почти не пострадал благодаря заторможенности неприятеля: успевал увернуться от готовящегося удара. Моя тетя, мать Дани, врезала ему подзатыльник, когда узнала, что он набросился на девчонок. Даня канючил, объяснял, что они первые начали, но кто бы его слушал. На девочек руку поднимать нельзя ни при каких обстоятельствах. От мамы мне тоже досталось, но не физически: мне была прочитана длинная лекция "о правильном отношении к гостям и родственникам".
Гости-родственники вскоре свалили от нас, об инциденте мы быстро забыли. Но с того самого момента между мною и сестрой Раисой установилось полное взаимопонимание. А до этого мы тайно-открыто враждовали. Не дружили, в общем...
Эх, надо было поехать к Райке. Посидеть, выпить, поболтать по душам. Авось, сеструха нашла бы выход из создавшегося сложного положения... Но замучила меня своими предложения, коих у нее всегда ворох. Психолог, блин. По жизни и по профессии. И словесное недержание, когда дело касается семьи. Раиса считает, что мы обязаны сплотиться в проблемной ситуации. Проблемы легче решать сообща...
Ладно, выбор сделан. Утро вечера мудрее...
Утро выдалось солнечным и не по-февральски теплым. Только ветер сильно завывал и качал испуганные голые деревья.
Я оставил автомобиль на стоянке у отеля и потопал в нужном направлении - туда, где в одном непримечательном здании работает моя супруга Юлия Владиленовна. Определенного плана в моей голове не было, я просто хотел убедиться, что любовница моего коллеги Адама Шуткина по имени Юля и моя Юля - это одно и тоже лицо.
Я брел по тротуару и смотрел себе по ноги. Естественно, видел только ноги прохожих, замечал четвероногих домашних питомцев в смешных одеждах и обуви, бродячих собак, рыскающих в поисках пропитания...
Еще я видел детишек в колясках... Некоторые их них отказались от колясок и важно расхаживали по улицам, восторженно радуясь своей самостоятельности. Самостоятельность была условной - вся ребятня находилась под строгим контролем родителей, в основном матерей, но малышей опека не раздражала. Они удивлялись каждой незначительной мелочи, меня умиляло их восторженное удивление, но одновременно с умилением пришла грусть: у меня такого счастья - детишек - нет и, наверное, никогда не будет. Потому что я тюфяк! Ведь мог потребовать, стукнуть кулаком по столу... Но разве можно требовать детей. Можно сесть и поговорить. Уговорить, установить конкретный возрастной предел... Предел, в который мы пока попадаем... Кажется, я несу полную ерунду...
А ведь ВСЁ могло выйти случайно, без всяких расчетов, потому как мы с Юлькой живем... жили (вот я уже говорю в прошедшем времени) нормальной сексуальной жизнью. В этом я был инициативен, Юлька сразу откликалась, не ссылалась на головную боль.
У нас все было прекрасно... Не считая подарки-сюрпризы... Но я мог с ней откровенно поговорить, напористо объяснить, что меня не устраивает, а не мямлить, говорить полунамеками и не в общих чертах, а указать на конкретную дату, грядущий день рождения. Тюфяк.
В нормальных семьях люди заранее все обговаривают: мне, пожалуйста, подари это! И озвучивают свою приземленную мечту.
Ты, Костян, не просто тюфяк, ты мямля безразличная...
Во время самобичевания я успел достичь группы товарищей, которые отчаянно искали денежные средства на опохмел. Товарищи выглядели колоритно: все сплошь в сильно поношенных ботинках, в затрапезных драповых пальтецах, именно в пальтецах, не в куртках. В "тон" пальтецам были брюки из драпа. Голые шеи не прикрывали шарфы, в "V"- образном вырезе виднелись рубашки, расхлябанно расстегнутые. Рубашки были по-близнецовому клетчатые.
Группа мужчин стояла плечом к плечу и решала серьезный вопрос. А тут я! Задумался и въехал в группу, как въезжает нож в масло. Группа смялась, быстро опомнилась и решила выместить на мне накопившееся зло. Пока колоритные мужчины соревновались в искрометных пожеланиях в мой адрес и пытались дать мне ясную характеристику, я взирал на них с искренним интересом, как будто видел перед собой неандертальцев, коими они, впрочем, и являлись. Никто из них не старался ко мне приблизиться - пугала моя весовая категория. Трое мужчин были плюгавенькими, один был моего роста, но худощавее. Можно предположить, что ранее он был крупным мужчиной, но жизнь наложила свой отпечаток, сделала "липосакцию", состарила, обтесала.