Ну, здравствуй, муж!
Шрифт:
А Хаюрб так на меня посмотрел, что я сразу понял — не шутит. Вытащил я свой тесак и одним махом оттяпал сразу четыре пальца, как раз по средней фаланге. Стол аж надвое раскололся.
— А что принцесса? — Сесилия побледнела.
— Лекаря вызвали. Тот пальцы назад, конечно, не пришил, но кровь остановил. А Хаюрб так спокойно прибежавшему на его зов казначею говорит: «Принцессу отцу верните. А в качестве компенсации отправьте целый сундук ожерелий, которые ей так приглянулись. Мне не жалко».
— Куда?! — стража скрестила пики перед носом у Сесилии.
— Она со мной, — палач кивнул на суму с дурно пахнущими склянками. — Помогать станет.
— Не положено!
— Хорошо, — Казим сдернул с плеча своей спутницы сумку, осторожно положил на пол, пошурудил в ней и вытащил устрашающего вида нож-пилу. — На, держи! Сам будешь псу Хаюрба гниющую лапу отпиливать, а мы пока здесь подождем. Пику твою подержим.
Стражник скривился. Второй помялся в нерешительности.
— Хаюрба нет.
— А он нам и не нужен. Говорю же, пса его лечить идем.
Сесилия, увидев собаку, едва не расплакалась. Пока Казим возился с ранами, положила лобастую голову к себе на колени. Пес тоже будто признал ее право вести себя вольно — лизнул ладонь, точно жалуясь, жалобно заскулил.
— Все будет хорошо, родной, — прошептала Сесилия. Поковырявшись в кармане юбки, вытащила платочек, вытерла им гноящиеся глаза собаки. — Скоро все кончится.
— Ты прям как с сыном, — проворчал Казим, завязывая узел на свежей повязке.
— Сын и есть, — произнесла женщина, глядя куда-то поверх головы палача. Казим каким-то звериным чутьем почувствовал чужое присутствие. Не вставая с колен, крутанулся, попутно выворачивая содержимое сумы и хватая огромный тесак.
Перед ним стоял агридец. Почти такого же роста и мощи. Глаза с прищуром, на лице ни одна жилка не дрогнет. За ним две девчонки в мужских штанах.
— Отойди, и мы тебя не тронем, — произнес незнакомец.
Казим перекинул тесак в другую руку — левой махать сподручнее. Пружинисто пошел по кругу. Краем глаза заметил, как Сесилия метнулась к двери.
«Молодец, за стражей побежала», — подумал с удовлетворением и… едва не лишился языка, прикусив его от неожиданности, когда оба стражника безжизненными телами влетели в помещение. Сесилия со всем тщанием прикрыла за собой дверь и, вырвав из мертвых рук пику, занесла над головой.
— Казим-даг, брось оружие, и мы ничего тебе не сделаем, — произнесла та, которую палач знал чуть ли не тридцать лет. — Дай нам уйти с миром.
— Кто ты? — произнес он, не веря, что Сесилия способна голыми руками сломать шеи двум королевским стражникам, и тут же метнул тесак в темноволосую девушку, накинувшую на поднявшуюся собаку амулет перемещения — его палач узнал по зеленому камню.
Боль обожгла спину, но Казим не обратил на нее внимание. В прыжке он кинулся к собаке и в самый последний момент ухватил за задние лапы. Та завыла… и портал поглотил черноволосую похитительницу, пса и висящего на нем палача.
— Быстро за Джулией! — закричал Гердих. — Она ранена!
Он никогда не слышал, как ревет от страха, что не успеет, не спасет жену, лорд Ханнор.
— Гердих, амулет! — Саша кинула Цессиру кругляш, но не успела надеть свой. Сзади на нее напал огромный волк. Легко, будто куклу, схватил за шкирку и забросил себе на спину. Хищник увернулся от полетевшего из рук Сесилии копья, отметив не свойственное кроткой женщине зверское выражение лица, и выбив лбом стекло, вылетел в окно.
Весь замок песчаного короля пришел в движение. Раздавались отрывистые команды, звяканье оружия, топот десятка ног. В дверь, закрытую изнутри, ломились. Она сотрясалась, трещала и под яростным натиском грозилась развалиться на куски. По стенам лезли вооруженные до зубов хаюрдаги. Через слуховое окно протиснулась змея и повисла, приподняв голову. Она искала убийцу стражников и не находила. Спрячься человек среди многочисленных занавесей, деливших помещение на части, она все равно обнаружила бы его по тепловому следу. Послышалось заполошное хлопанье крыльев, змея метнулась к выбитому Хаюрбом окну, но увидела лишь курицу, спасавшуюся от нее бегством.
Это не та добыча, на которую стоило бы отвлекаться.
— Здесь только женская одежда! — крикнул кто-то из воинов.
— С-с-сапах… Какой у нее с-с-сапах? — прошипела змея и плавно опустилась на каменный пол. Ее раздвоенный язык появлялся и тут же исчезал, будто она пробовала им воздух. Гибко скользя по полу, ловко избегая те места, где льдинками поблескивали осколки стекла, змея приблизилась к брошенным вещам. — Сес-с-с-силия…
Одного слова хватило, чтобы капитан стражи скомандовал:
— На улицу ремесленников! Взять госпожу Сэс!
Гердих не знал, как у него получилось обернуться курицей. Единственное, о чем он думал в момент смены ликов — это как ухитриться унести с собой амулет перемещения и успеть добраться до Сесилии раньше Хаюрба.
Ответ на вопрос, кого из женщин спасать в первую очередь, лордом Цессиром почти не рассматривался. Верх взяла простая логика: Саша для Хаюрба бесценна, и смерть ей не грозит, тогда как жизнь Сесилии могла оборваться в любую минуту. Хуже того, попади мастерица в руки хаюрдагов, пыток не избежать.
«Нельзя подставлять человека, который тебе доверился».
Обнаружив себя курицей, Гердих на мгновение потерял самообладание: если он не сумеет провернуть обратное превращение, то закончит свой жизненный путь в какой-нибудь кастрюле.
— Ягудова бездна! — прокудахтал он, летя из окна вверх тормашками. Амулет перемещения оказался чересчур тяжелым.
Барахтаясь в пыли, пытаясь выпутаться из оков душащего его амулета, Гердих мысленно приказал себе перестать паниковать.
«У меня все получится. От моих действий зависит жизнь моих детей».