Ну, здравствуй, муж!
Шрифт:
— Зато я любовник отличный. У меня тысячелетний опыт, — детский голосок ангелочка диссонировал с саморекламой жеребца.
— Алекс, я пробовала, — эхо разнесло признание карлицы по всей пещере. — Так себе.
— Ах ты лгунья! А кто пришел ко мне на следующую ночь?
— Чего не сделаешь от скуки?
— Скуки?!
Послышалась возня, Саше даже показалось, что Дюша душит Зиру, поскольку ее голос утратил всякую звонкость.
— Да я просто дала тебе шанс исправиться. Первый-то раз сплоховал!
— Это потому, что ты все время смеялась, — вконец разобиделся Дюша. — Но раз я был так плох, отчего же в течение года насылала порчу на всех моих любовниц?
— Дурак! Забыл, что после твоих поцелуев в тебя невозможно не влюбиться?
Саша больше не слушала перепалку старых любовников, набрала в легкие воздух и нырнула ласточкой.
Холод обжег. Вода заволновалась, пошла кругами и, сделавшись воронкой, потянула пловчиху на дно.
Над Александрой застыл волк.
Болели шея, плечи, спина. Ворот куртки висел лоскутом.
Вдруг оборотень лизнул Сашину щеку. Язык оказался прохладным и влажным.
Инстинкт самосохранения начисто отказал, иначе как объяснить то, что сделала пленница? Со всего маха ударила кулаком по волчьей морде.
Хищник ощерился и щелкнул зубами в миллиметре от носа. Предупредил. Еще один подобный поступок, и лица у Саши не будет.
Волк отступил, не спуская глаз со своей жертвы.
Саша медленно поднялась. Она тоже пристально следила за хищником, боясь упустить момент, когда он кинется в атаку. В том, что предстоит бой, бывшая танцовщица не сомневалась. Хаюрб ни за что не простит ни побег, ни то, что она отдалась другому, ни последний оскорбительный выпад. По законам Хаюрбата женщина, а тем более рабыня, при приветствии господина должна была встать на колени, склонить голову и не поднимать глаза от пола.
Оборотень вскинулся на задние лапы и за долю секунды превратился в человека, облаченного в легкие штаны и просторную рубаху. Ткань такого же серого цвета, как и шерсть волка.
Но даже сейчас, когда перед Сашей стоял Хаюрб, она как никогда чувствовала в нем хищника.
— Раздевайся, — приказал он. — В этих вещах ты воняешь чужаками.
— Нет, — Саша быстро огляделась. Опочивальня с огромной кроватью и шеренгами ваз вдоль стены. Горделивые розы и пышные пионы. От их многоцветья резало в глазах. Воздух был сладок и тяжел. Оружие! Здесь было много оружия, что говорило именно о мужском характере помещения. Оно висело в простенках между окнами и гобеленами.
— Я сниму с тебя одежду лоскутами. Не удивляйся, если срежу вместе с кожей.
Александра отпрянула — в миллиметре от лица просвистело лезвие, а она даже не успела понять, как в руках короля появился нож. Рукав куртки повис так, будто умелая портниха распорола его строго по шву.
Саша метнулась к парным кинжалам, но успела схватить только один. Ее маневр стоил ей куртки. Хаюрб располосовал ее на спине по всей длине.
— Агрид испортил тебя. Я не узнаю мою Шашу.
— Я больше не твоя, — ее выпад ничего не дал. Король увернулся, но его клинок ужалил бедро. Штанина на глазах набухла кровью. Саша с шипением втянула воздух. Чтобы освободить руки, пришлось скинуть куртку, из-за чего Александра потеряла время и лишилась рукава рубашки.
Кинжал короля кусал и кусал, полосуя тонкую ткань.
— Ты можешь остановить меня, — произнес Хаюрб, одним движением срезая ремень с ее штанов.
— Нет, продолжай, — рукоятка кинжала скользила в ладони, не давала ухватить ее плотно. Сочащаяся из пореза на предплечье кровь делала оружие бесполезным. — Не надо меня жалеть.
Саша неожиданно ударила кулаком левой руки и достала бровь короля: его взгляд как раз был направлен на прыгающую под рубашкой грудь рабыни.
— Я хочу тебя, и я получу тебя, — произнес Хаюрб, смахивая кровь с лица. Его жалящий нож не замер ни на минуту.
— Нет, — ответила Саша, отступая. Ее спина коснулась стены… и вода перестала журчать в фонтане с золотыми рыбками.
Хаюрб прислушался, и улыбка задела его губы.
— Ты будешь кричать подо мной, но я останусь ненасытным.
— Нет, — произнесла Шаша, и на пол посыпались лепестки цветов, которые только что выглядели свежими.
Король наклонился к самому лицу Саши и с наслаждением втянул запах желанной женщины.
— Ты родишь мне ребенка с даром Палача, которого я воспитаю сам.
— Нет! — выкрикнула Александра, и разом потухли все магические светильники.
— Ты проиграла, — король растворился в обрушившейся тьме. — Оборотни могут видеть в темноте, а вот глупые рабыни — нет.
Он был прав. Окна оказались тщательно зашторены.
— Еще одно слово, и ты никогда не сможешь обернуться в волка, — Саша никак не могла понять, король слева от нее или справа. — Я лишу тебя магии так же точно, как только что отняла ее у цветов.
— Ну уж нет, — Хаюрб рассмеялся. — Я давно знаю, что магия Палача действует лишь на агридцев и их амулеты. Ты только что это подтвердила. Смотри, потухли светильники, сделанные в Агриде, магия рода Говорящих с травами больше не действует на давно срезанные цветы, не буду даже упоминать о силе, что заставляла циркулировать воду в фонтане. Шаша, я никогда не принес бы в свой дом бомбу с подожженным фитилем. Я же не безумец. Магия оборотня при мне. Так было всегда, так и останется. Ты не всесильна.
— Проверим?
— Давай.
Она угадала местоположение волка по загоревшимся в темноте глазам. Это был последний шанс. Саша прыгнула и вонзила кинжал куда-то вбок. Хищник взвыл и скинул наездницу с себя.
Хаюрб так и ушел с кинжалом в спине, не обращая внимания на забравшуюся под кровать рабыню.
Свет, на мгновение проникший в распахнувшуюся дверь, указал ей, где находится окно. Саша раздвинула тяжелые шторы и взглядом нашла истерзанную куртку. Пальцы невольницы дрожали, когда она, поминутно оглядываясь на дверь, шарила по карманам в поисках амулета перемещения.