Нуэла
Шрифт:
Радов не знал что отвечать. Он и сам еще не мог осмыслить всего происшедшего, а как сообщить это Нуэле? Она снова обхватила его плечи:
– Да что все-таки с вами?! Вы весь словно ледышка. И так дрожите, что...
– Сейчас это пройдет, Нуэлочка. Сейчас ты все поймешь. Дай только собраться с мыслями... Все началось с того, что мне показалось...
– Нет-нет! Никаких «показалось»! Нашли время для воспоминаний! Не хватало еще подхватить лихорадку. Сейчас же в дом! И в постель!
– она схватила его за руку, провела в комнату, почти силком уложила на диван, заботливо прикрыла пледом.
– Вот так! Лежите и не двигайтесь! Вот уж не ожидала от вас такой прыти - пойти ночью почти раздетым поливать грядки! Вам что, здоровья не жалко?
– Да ничего я и не думал поливать. А пошел в сад потому, что... Сейчас я все расскажу, только...
– Только согрейтесь сначала. И вот еще что, - она метнулась к буфету, наполнила рюмку коньяком, отрезала ломтик лимона.
– Выпейте это.
– Да, это, пожалуй, не помешает, - он выпил и сразу почувствовал, как приятное тепло разливается по всему телу. — Спасибо, Нуэлочка.
Она села на краешек дивана, пригладила его рассыпавшиеся волосы:
– Ну вот, теперь я вас слушаю. Так что произошло там, в саду?
– Не знаю даже, как тебе сказать... Во всяком случае ты не очень пугайся. Все началось с того, что я услышал шаги...
– Шаги у нас в саду?
– Шаги возле нашего дома. И тихий стук в стену.
– И решили, что кто-то забрался в сад?
– Не будь тебя, я просто не обратил бы на это внимания. Но разве можно было не выяснить, в чем дело, когда опасность могла подстерегать и тебя? Я быстро набросил куртку, выскочил в сад и...
– и Радов рассказал все, что только что произошло под лоджией мансарды.
– Та-ак...
– промолвила Нуэла после недолгого молчания.
– Значит, они выследили меня и здесь...
– Ты думаешь, это они?
– Больше некому. И боюсь, что на этом они не успокоятся.
– Заявятся снова?
– Такие люди не останавливаются ни перед чем.
– Пусть попробуют, я им... Нуэла зажала ему рот ладошкой.
– Андрей Семенович, - она прижалась лицом к его груди, - милый Андрей Семенович, я знаю, вы пойдете ради меня на все. Но ведь они могут расправиться и с вами. И вот этого... этого я не переживу.
Он легонько коснулся ее щек и почувствовал, что лицо Нуэлы мокро от слез.
– Ну, полно, полно, Нуэлочка. Не плачь. Все обошлось, как видишь, лучше некуда: налетчик еле ноги уволок, я отделался лишь легким испугом. Иди к себе, родная, ляг в постельку и постарайся успокоиться. Уж сегодня-то они точно больше не сунутся сюда. А завтра мы еще раз все обсудим и наверняка придумаем, как обезопасить себя от любых бандитов.
Она лишь покачала головой. Радов попытался заглянуть ей в глаза:
– Ты все еще боишься?
– Я боюсь за вас.
– Ну, я-то смогу постоять за себя. Иди спи, Нуэлочка. Спокойной ночи. /Н
Она снова покачала головой:
– Я не уйду отсюда.
– Но ведь становится совсем свежо, а ты, я вижу, в одной сорочке.
– Я не уйду от вас...
– упрямо повторила Нуэла.
– Ты хочешь, чтобы я устроил тебе постель здесь, внизу?
– Я хочу остаться с вами... Понимаете, с вами! Я люблю вас. Я люблю вас больше жизни. Я хочу стать вашей. Совсем вашей. Вашей до последнего моего волоска, до последнего моего вздоха. Хочу этого сейчас. Сию минуту!
– она стремительно выпрямилась, откинула назад упавшие на глаза волосы и прежде чем до Радова дошел весь смысл сказанных ею слов, погасила ночник и, сбросив сорочку, юркнула к нему под плед.
– Милый мой, дорогой мой человек, - горячо зашептала она, прижимаясь к нему всем телом, покрывая поцелуями его лицо, грудь, руки.
– Неужели ты не понимаешь, не чувствуешь, как я люблю тебя, как хочу быть твоей, только твоей! До конца моей жизни!
– Любимая моя...
– только и смог вымолвить Радов, сжимая ее в своих объятиях.
Больше они не произнесли ни слова. Мир перестал для них существовать...
Когда он проснулся на следующий день и вспомнил все, что произошло прошедшей ночью, слух его поразила неестественно глубокая тишина. Нуэлы рядом не было. Видимо, она уже успела встать. Но из кухни, где она в это время обычно готовила завтрак, не доносилось ни звука. Тихо было и наверху, в мансарде. Что бы это значило?..
В сильной тревоге Радов вскочил с дивана и прежде всего заглянул на кухню. Там действительно не было ни души, и ничто не говорило о том, что кто-либо уже побывал этим утром. Не было Нуэлы и в других комнатах. Не было ее и в саду. Тогда он метнулся наверх, чтобы постучать в комнату девушки. Но тут взгляд его упал на стол, и страшное предчувствие сдавило его сердце. На самом краешке стола лежал маленький белый конверт, которого вчера еще здесь не было и который могла оставить только Нуэла.
С лихорадочной поспешностью дрожащими руками вскрыл Радов конверт и извлек оттуда небольшую записочку. В ней было всего несколько строк. Нуэла писала:
«Мой милый, единственный! Я знаю, что причиняю тебе кошмарную боль. У меня самой сердце разрывается на части. Но иного выхода я не вижу. Чтобы спасти тебя от этих негодяев, я должна расстаться с тобой. Защитить тебя от них я не смогу. Никто другой нам здесь не поможет. А если не станет тебя, мне все равно не жить. Куда я еду? Пока не знаю сама. Прежде всего к себе на родину. Моих денег (которыми ты так и не захотел воспользоваться) хватит на авиабилет до Дели. А дальше... Тешу себя надеждой, что где-то там, в предгорьях Гималаев, я смогу все-таки спрятаться от своих преследователей. Если же нет, то брошу им в лицо тот злополучный камень. В конце концов он не принес мне ничего кроме несчастья и горя. И может быть, мы сможем еще встретиться. Я надеюсь на это. Я хочу этого. Я верю в это. Верю, что судьба не разлучит нас на веки вечные. Ведь мы не сделали ничего плохого ей, судьбе. Особенно ты, самый лучший, самый добрый человек на свете. Ты дал мне счастье, воспоминания о котором хватит на всю жизнь.
До свидания, родной мой. Целую тебя снова и снова.
Навеки твоя Нуэла».
Радов со стоном повалился на диван. Это было свыше того, что можно пережить. Это был конец. Конец его счастью, конец его любви, конец его жизни. Жизнь мгновенно потеряла всякий смысл.
Только час или два спустя нашел он в себе силы еще раз прочесть письмо Нуэлы.
Да, это был конец. Второй раз терял Радов самого дорогого ему человека. Второй раз судьба отнимала у него любимую женщину...
Но вдруг словно что-то взорвалось у него в душе. Кулаки его сжались, глаза зажглись упрямым огнем. Нет, на этот раз Радов не сдастся судьбе на милость. Он разыщет свою Нуэлу. Если даже для этого придется исколесить весь мир!