Нулевой километр
Шрифт:
– Так что, ничего выдающегося. Чем ей еще заниматься, если не уроками?
– Не скажи. С Богданом она возится. С коляской у дома каждый день гуляет. Юль, ты бы им помогла… Туго им приходится. Дети ведь не виноваты.
– Не виноваты, – вздыхаю, забывая о расческе, что занесла над головой, желая уложить волосы. – Только не я их рожала. У них мать есть, пусть и разбирается…
– А у тебя жених богатый…
– Любовник, – поправляю, игнорируя недовольное кряхтение подруги. – И посвящать его в семейные перипетии я не намерена. Хочешь, чтобы я со стыда сгорела, случайно столкнувшись с Жорой на улице? Как думаешь, Тихомиров обрадуется, когда поймет, с кем связался – мать посудомойка, а отчим
– Тогда одна приезжай, – сотая попытка меня уговорить, которая обречена на провал. Качаю головой, забывая, что девушка меня не видит, и, тряхнув головой, перевожу тему в мирное русло.
– Я задумалась о работе!
– Правда? – Лена принимает мои правила и уже осыпает градом вопросов. – Где? Кем? Господи, ты и место нашла?
– Почти. Как раз собираюсь на собеседование. Решила в модели податься. Как думаешь, я хорошо буду смотреться на подиуме?
– Ну, Юлька! Я уж обрадовалась, думала, что-то серьезное, а ты опять за свое! Когда уже повзрослеешь, университет закончишь?
– В следующей жизни. В этой у меня другие планы…
– Перед фотографами позировать? – она смеется, а я жалею, что нас разделяют тысячи километров. С удовольствием бы запустила в нее своей сумочкой. – Ты для подиума старовата!
– А вот и нет. Как раз-таки в самом соку. И когда я прославлюсь, надеюсь, тебе будет стыдно за эти слова.
Что вряд ли, ведь серьезно связываться с модной индустрией я не планирую. Пожалуй, пары проходов перед жаждущей толпой в платье от Светланы Тихомировой будет вполне достаточно. Тем более что работать я собираюсь лишь на одного зрителя – создательницу известного бренда, что не на шутку меня разозлила своими бесконечными фото на фоне Лондонского глаза или Букингемского дворца. Посмотрим, будет ли она также сиять, когда ее коллекцию представит миру не кто иной, как ее главная соперница. Та, с кого снимать все эти наряды, пестрящие стразами и пайетками, будет ее дорогой супруг.
– И что, в каком журнале тебя искать?
– Еще неизвестно. Я лишь в начале пути – собираюсь на кастинг. Но как только мое лицо украсит глянцевую обложку – вышлю автограф. Отнесешь его Лиде, на память о дочери, что она выставила за порог.
Накручиваю волосы и, взбив пятерней, позволяю им рассыпаться по спине, каскадом спускаясь к пояснице. Моя бабушка уверяла, что густая шевелюра досталась мне от отца – своего зятя она, может, и не любила, так и не сумев простить ему увлечения Верой, зато восхищаться его красотой не стеснялась. «Понимаю я Лидку, как тут голову не потеряешь: косая сажень в плечах, волосы густющие, хоть гнездо вей, и глаза синие-синие. Дьявольски красив! Так ее окрутил, что девчонка обо всем на свете забыла!» – предварительно отругав поглядывающего со снимка Константина Щербакова, Нюра тоскливо признавала очевидный факт.
– Вы где-то работаете? – удивленно воззрившись на папку в моих руках, Бирюков, плавно выруливает со двора, стараясь не окатить водой спешащую из булочной Петровну. А зря. Ей бы освежающий душ был бы нелишним – вон как недовольно губы поджала, стоило мне приветливо махнуть ладошкой, нацепив на лицо насмешливую улыбку.
К моему совету Максим все же прислушался: если вчера забирал он меня в черной футболке поло и шортах, позволяющих любоваться крепкими ногами, сегодня надел легкий кашемировый пуловер в комплекте с чиносами коричневого цвета. Хорош. И ровно настолько же отвратителен, ведь стоит ему окатить меня высокомерным взглядом, вся его привлекательность тут же меркнет. Их учат там, что ли, вот так вот смотреть, чтобы по позвоночнику бежали мурашки, а волоски на руках вставали дыбом от лютого холода, что читается в глазах?
– Нет, – нехотя отвожу взор от лица своего
Вздергиваю подбородок и терпеливо жду, когда же собеседник оценит мои старания: внимательно изучает прическу, не оставляет без внимания тронутое макияжем лицо, чуть дольше положенного удерживает свой взгляд в районе моей ложбинки, и стоит ему остановиться на неприкрытых коленях, хищно приподнимает уголки губ. Как человек я ему неприятна, но как женщина…
– Навряд ли, – словно ушат ледяной воды смывает с моей головы щедрую порцию лака, распрямляя спирали шоколадных локонов, и вот уже впитывается в одежду, вмиг ставшую тесной – от возмущения даже вдохнуть не могу.
– Модели ведь худосочные, – а это контрольный, прямиком в мое сбившееся с ритма сердце.
– То есть? – наверняка белею, ведь прежде мне не приходилось сомневаться в своей неотразимости: одногруппники то и дело отвлекали меня от учебы, заставляя неуютно ерзать на сиденье от их бесконечных перешептываний за моей спиной, Руслан до сих пор сбивается с мысли, стоит мне пару раз взмахнуть своими пушистыми ресницами. Да даже Света, что, сама того не подозревая, испортила это утро глупым селфи, и та не могла скрыть женской зависти! Господи, на кой черт я решила завязать с ним разговор? Вчерашнего было мало?
– Только не говори, что встречал кого-то получше, – ехидно бросаю, наперед зная, что его потолок – двадцатилетняя студентка в драных джинсах. – Или что, к водителям в наше время выстраиваются очереди из длинноногих красоток?
– Ну, может, и не очереди, но красивые среди них были.
Глава 11
Наверное, первое правило успеха – вера. В себя и в собственные силы… Прибавьте к этому природное обаяние, умение поддержать разговор и вовремя улыбнуться, демонстрируя сидящему напротив мужчине ряд ровных белых зубов, и должность у вас в кармане.
– Простите, но кастинг уже прошел. Модели отобраны и вовсю готовятся к показу, – а если не сработает, не стесняйтесь выпускать зверя, живущего внутри вашего хрупкого тела, изгибы которого нет-нет да привлекают внимание Тихомировского партнера по бизнесу. Или доставайте туза из рукава, ведь знакомство с говорливой Дариной порой бывает полезно – если отсеять ее болтовню о дорогих цацках и салонах красоты, легко можно вычленить что-то полезное из ее бессвязного набора слов.
Двигаюсь на краешек удобного стула, перетянутого мягкой шенилловой тканью и, подперев подбородок ладошкой, с вызовом смотрю на бизнесмена. Странный пиджак лимонного цвета, по канту украшенный черной тесьмой, немного отвлекает, и мне то и дело приходится себя одергивать, усилием воли стирая с лица глупую улыбку – как человек настолько близкий к моде, после утреннего душа мог натянуть на себя это?
– Разве, – делаю паузу и закусываю нижнюю губу, с удовлетворением подмечая, что взгляд серых глаз следит за мной неотрывно, – у вас не найдется одного местечка для девушки, готовой работать не покладая рук? Уверена, я неплохо украшу собой показ, и когда все закончится, вы еще будете смеяться, вспоминая, как чуть не отказали мне в этой работе…
– Скромности вам не занимать, – видимо, Ринат Хабибулин слишком много курит, поэтому его попытка посмеяться над самоуверенной брюнеткой заканчивается хриплым кашлем, остановить которой способен лишь стакан воды.