Нулевой километр
Шрифт:
– Так чего ждешь тогда?
– к чертям эту субординацию.
– Давай командуй, раз у самого кишка тонка со мной разобраться. Нечего тут театральщину разводить, я извиняться не собираюсь.
– Смелый такой? Может, еще и заявление по собственному желанию на стол положишь? Впрочем, и так рассчитаю. Мне инвалиды в штате не нужны. Ленька!
– гаркает на своего водителя и тот тут же оказывается рядом, от нервов уже изрядно покраснев. Так и ему до инсульта недалеко.
– Ты мне его семь лет назад рекомендовал, ты и исправляй.
–
– Да. И тебе уроком будет, чтоб всякую шелупонь не прикрывал. Действуй. Герасим, - теперь и молчуна подзывает, что в прошлый раз мне ребро сломал.
– Есть у нас бита?
Мужик под два метра ростом молчит. Просто кивает и также беззвучно подходит к внедорожнику.
– Вот и инструмент нашли. Давай, Костров. Воспринимай это, как воспитательный процесс. А то сегодня он на мою бабу залез, а завтра и дочерью твоей не побрезгует. Таким верить нельзя.
– Не могу я…
– Можешь! Или компанию ему составить хочешь? Так я устрою.
– Руслан Сергеевич, - Леню даже трясти начинает. На меня взгляд бросает, и я без труда читаю это его: “Ну, я же предупреждал!”. Пятится, а Тихомиров досадливо морщится:
– А ведь права Юля на твой счет. Трус ты и есть, Костров. Ладно, сам начну. Ты уж не обессудь, Бирюков, если переусердствуем. Ты же когда с моей женщиной кувыркался, о моих чувствах не пекся.
И сейчас плевать. Устроил какую-то возню с высокопарными репликами, вместо того, чтобы хоть раз все по-мужски решить. И как банкиром-то стал?
– Да уж не стесняйся. Тимуровцы твои все равно сюсюкаться не будут.
– И то верно.
Юля
Я Дарину слушаю вполуха. Нет больше во мне ни зависти, что она режиссера своего окрутила, ни интереса к тому, как сидит на ней платье от Веры Вонг. Все это уже в прошлой жизни осталось: погребено под толстым слоем земли и предано забвению. Ведь в отличие от нее я знаю истину - через год, может быть два, ей и самой станет противно изо дня в день терпеть влажные поцелуи своего престарелого супруга. Это неминуемо. Любой, даже самой отъявленной стерве, рано или поздно захочется любви, и это кольцо на безымянном пальце перестанет ассоциироваться со счастьем. Оковы оно, не иначе. Причем держат намертво.
– Приехали, девоньки. И чего вы здесь только забыли?
– бородатый кавказец оголяет золотые зубы в улыбке и уже тянет ладошку, чтобы принять из моих рук наличку.
– Может быть, подождать вас? А то мало ли…
– Мы и сами за себя постоять можем, - Дарину его забота не трогает. Еще бы на стареньком, пусть и ухоженном Мерседесе ездит. Интересно, я так же глупо смотрелась со стороны? Когда официантов шпыняла, когда того же Кострова отчитывала или Макса неудачником назвала? Боже, лучше об этом не думать.
– Ну, как знаете. Мое дело предложить.
– Спасибо, - забираю сдачу и выбираюсь на улицу.
Сегодня прохладно. Даже вязаный кардиган не спасает, впрочем, может быть это у меня от страха? Сосет под ложечкой от какого-то странного предчувствия,
– Вот ведь странный этот твой Тихомиров! Зачем ему этот бокс, если дом загородный есть? Неужели столько тачек набрал, что в гараж не вмещаются?
– Здесь только рабочие, - с опаской поглядываю на лысого мужика, что сторожит двери, и никак не решусь подойти ближе. Мне нужен какой-то пропуск? Я здесь впервые и ума не приложу, как внутрь попасть.
– Не дрейфь. Ты за своим пришла, так что выше нос. Или давай я своему позвоню? Он у меня личность известная, без телохранителей не ходит. Одолжит будущей жене на часок-другой.
Смертина хихикает, а я взвешиваю все за и против. Нет, глупость какая! Нужно по-тихому, без скандалов. Лучше вон, к Кострову подойду, он как раз покурить вышел.
– Лёня, - кричу, пусть и страшно до жути, если вспомнить сколько раз я ему грубила, а он и не слышит вовсе. Все сигарету из пачки достать не может, до того трясет его. Может быть, приступ? Немолодой ведь?
– Костров, - про Дарину забываю и уже спешу к усачу. Бесит меня, даже сейчас, когда глаза округляет, узнавая во мне свою бывшую хозяйку, а все равно жалко.
– Плохо тебе?
Подхватываю мужчину под руку и, позабыв о том, что командовать людьми Руслана уже не имею права, злобно одергиваю этот памятник, что безразлично наблюдает за моими потугами удержать на ногах Леонида.
– Чего встал? Давай помогай!
Он даже не морщится. Лишь вздыхает, оставляя свой пост, и, оттесняя меняя в сторону, помогает Кострову присесть на траву.
– Скорую вызвать? Дарин, где у тебя вода?
– Вот, - Смертина протягивает мне бутылку, и принимается ковыряться в сумке.
– У меня валидол есть. Сейчас.
Откуда у молодой девушки такое богатство, я даже не спрашиваю. Когда выходишь за шестидесятисемилетнего старика и не такое из дому прихватишь. Пока до загса его не доведешь, а там пусть чем хочет, тем и спасается.
Принимаю из её рук таблетку и пихаю бледному водителю, немного опешив от того, как он отбрасывает мою руку в сторону.
– Не надо мне… Лучше в скорую звони.
Настолько все плохо? Может, не в сердце дело? Болеет чем-то хроническим и знает наперед, что без медиков не справится?
Качаю головой и безропотно выполняю его просьбу. Почти, ведь лысый громила уже вырывает из моих рук андроид:
– Лишнее это, Юлия Константиновна. Без врачей оклемается.
Что здесь, черт возьми, происходит?
Глава 50
Максим
Кострову явно не по себе. Пока Тихомиров неспешно снимает пиджак, подворачивает рукава рубашки и сбрасывает с шеи неприлично дорогую удавку, друг с трудом держится на ногах. Приваливается к стене, пытаясь что-то отыскать в одном из карманов, и тяжело дышит, переключая внимание собравшихся на себя.