Нулевой километр

Стасина Евгения

– Да уж, другого приёма я ожидал. Это что, ромашка?
– подносит к носу дымящуюся чашку и, поставив её обратно, вздыхает, расстегивая пиджак. Брови хмурит, а руки прячет в карманы брюк - типичный директор школы, которому прямо сейчас придётся разобраться со взбалмошной старшеклассницей.

– Итак, видимо, нам предстоит разговор. Если, конечно, под этим безобразием, - кивает на мою олимпийку, - ты не прячешь белье, способное свести меня с ума.

– Нет, - там хлопок. Простенький, под стать ситуации, ведь разойтись я хочу окончательно.
–

Присядешь?

– Да уж, пожалуй, - соглашается и неспешно опускается на стул. С виду спокойный, разве что указательный палец тарабанит по колену.

С чего начать?

– Руслан, - не знаю. Просто скажу как есть, а там пусть сам решает, что со мной делать. Может быть, я преувеличиваю свою значимость и мы просто пожмем друг другу руки, пожелав счастья на прощание?

– Как съездил?

– Отлично. Да и ты я смотрю, времени зря не теряла. Вещи вывезла?
– обводит кухню глазами и закидывает ногу на ногу.
– Где твой мобильный?

– Потеряла.

– А новый почему не взяла?
– бровь вскидывает, а через мгновение упирается взглядом в смартфон, покоящийся на столешнице.
– Ясно. А я думал, у Кострова юмор такой. Ведь мне казалось, что на старость лет я, наконец, встретил уравновешенную женщину.

– А я как раз такая. Никаких истерик закатывать не буду, хочу поговорить спокойно, - лучше мне тоже сесть, но когда он так смотрит, ноги отказываются мне подчиняться. Даже коленки дрожат, причем похлеще, чем от вида разбушевавшегося Жоры.

– Так говори, чего молчишь? Я весь внимание.

Отлично. Ладно, была, не была:

– Я хочу уйти, Руслан, - желательно по-тихому, но об этом умалчиваю, ведь передо мной не мальчишка, а знающий себе цену мужчина, которому не нужно разжевывать то, что и так понятно.
– Пожалуйста.

Я себя за плечи обнимаю, а он начинает смеяться. Громко, почти минуту…

– Ох, Юль, - за сердце хватается, и прячет улыбку за чашкой чая. Господи, Вера, хоть бы помогло, иначе все эти твои травяные сборы впредь я пить отказываюсь.

– Иди, - делает взмах рукой в сторону прихожей и опускает кружку на блюдце.
– Разве я держу?

Нет. И даже не порывается… Так просто? Боже, а я ночами не спала, рисуя себя ужасающие картинки нашего с ним расставания!

Улыбаюсь, слабо, даже бред какой-то несу о том, как благодарна ему за все, и, спрятав мобильный в карман, пячусь к выходу. Недолго, ведь в метре от кухонной двери на мое запястье опускаются его пальцы:

– Можно вопрос? Всего один, - ослабляет хватку и принимается поглаживать бледнеющие розовые отметины на коже.
– Ты даже в пакет не заглянешь?

А вот теперь мне становится страшно. Не от того, что я обнаружу внутри и вдруг начну сомневаться в правильности принятого решения, а от простреливающего осознания - прямо сейчас, без лишних вопросов, многочасовых выяснений причин, заставивших меня добровольно от него отказаться, он пытается понять что-то важное. Мнусь,

больше всего на свете мечтая отбросить в сторону его руку, а он уже чему-то кивает.

– Иди, Юля. Все что я тебе подарил по праву твое. И это, - кивает на чертовы подарки, - забирай.

Тихомиров умеет удивлять. Пиджак неспешно застегивает, сам ополаскивает чашку в раковине и первым оказывается в прихожей. Ключи кладет на тумбу, даже на мгновение не помедлив, и лишь в дверях оборачивается, невыносимо долго всматриваясь в мое лицо.

– Спасибо, - только и могу пролепетать, наблюдая за его исчезновением из моей жизни.

– Не за что, - кивает и, так же глядя в глаза, заставляет задохнуться.
– Пользуйся, не по-мужски это с женщиной счеты сводить. За измену твою я спрошу с того, кто снимал с тебя тряпки, купленные на мои деньги.

Разворачивается и аккуратно закрывает за собой дверь.

Глава 48

Я росла в другом мире. Где по заднице ты получаешь за то, что младший брат добрался до маминой косметички и разрисовал ее полузасохшей тушью новые обои в гостиной. Где по уши влюбленный в тебя одногруппник, получив отворот поворот, в отместку распускает сплетни, значительно приукрашивая вашу двухнедельную связь, а через пару дней после его стараний очернить твое имя, каждая местная бабка считает за честь бросить тебе в спину звучное ругательство. Где тебе не прощают свободомыслия и нежелания делить квартиру с ошалевшим отчимом и с громким скандалом выставляют за порог, довольно быстро позабыв о твоем существовании. В нем преданный тобой мужчина не оставляет на кухонном полу пакеты с подарками и не уходит так тихо, что от этой тишины мороз ползет по коже…

Моего экскурса в мир богатых и знаменитых оказалось недостаточно, чтобы понять, какой смысл вложил Тихомиров в свои последние слова. Наверное, именно поэтому следующие два дня я только и могу, что представлять Бирюкова, закатанного в бетон или похороненного в глухой лесополосе… Знаю, все это больше похоже на сюжет бандитского сериала, но я на них выросла.

– Поешь хоть! Юлька, ни в какие ворота это уже не лезет! На кого похожа стала?

На тень. Тень успешной охотницы за кошельком. Нет, не так! Тень влюбленной и отвергнутой лимиты, что только и может - гадать, как далеко зайдет Руслан в своей мести.

– Юля! Еще раз повторяю: либо ешь, либо я… - Вера шумно выпускает воздух из ноздрей, силясь придумать достойное наказание за мою голодовку, а я уже покорно беру в руки ложку.

Нечего еще и ей проблемы создавать, от меня их и так слишком много: квартиру ее в склад превратила, заставив коробками, а Мурзик Верины любимые туфли с лотком перепутал. Теперь еще и нервничать заставляю своей молчаливостью.

– Ну что с тобой, девочка? Поговори со мной, расскажи, что тебя беспокоит. Может быть, вместе что-то придумаем!