Нулевой контракт
Шрифт:
В общем можно было сказать, что нападение мы отбили успешно и вполне заслужили если не орден, то хотя бы медаль — «Дрищеборец 3-го класса».
— Первое отделение — в охранение, остальным можно спать, — сообщил Поль. — Остаемся пока тут. Давайте в тень, чтобы не обгореть.
Это был самый приятный приказ, который я слышал от него за последние сутки. Стимулятор конечно еще бурлил в крови, но усталость давила словно мешок с цементом, и глаза закрывались сами.
Так что песок показался мягче перины.
Из
— Серов! Твое время! — громыхнул где-то рядом и в то же время далеко смутно знакомый голос.
Вместо головы у меня была чугунная болванка, словно не просто вчера пил всю ночь, а запивал одеколон стеклоочистителем. Руки и ноги слушались с трудом, и сознание возвращалось медленно, ему явно не хотелось в меня.
— Да, готов, — механически отозвался я.
Пару раз моргнув, я смог опознать говорившего, а потом сообразил, где и по какому поводу нахожусь.
— Тут воды привезли, — сообщил Цзянь. — Умойся. Торвальдссон, твое время!
Кусочек пустыни сбоку от куба, в тени которого мы устроились, напоминал поле боя с картины — сплошь распростертые тела. Портило впечатление только отсутствие крови и мощный храп, доносившийся сразу с нескольких направлений.
Вася был уже на ногах, плескал на лицо из фляги.
— Приглядывайте за пустыней, — комотделения указал в ту сторону, где ремонтники как раз с помощью крана устанавливали очередной столб. — Через два часа меня разбудите. Торвальдссон, часы у тебя есть? Ты за старшего.
— Так точно, — неприлично бодрым голосом отозвался норвежец.
Фляги лежали кучей под брезентом, и когда я вытащил одну, то вода в ней оказалась теплой. Но даже такая взбодрила меня, дурная тяжелая сонливость немного отступила, хотя до бодрости осталось ничуть не меньшее, чем до местной луны.
Вслед за мной начали умываться остальные.
Когда мы вышли на солнце, зной обрушился с такой силой, что я даже пошатнулся. Остаться бы в теньке, но нельзя, оттуда не увидишь, как крадется из недр пустыни гнусный враг, а наша задача — торчать между ремонтниками и зыбучими песками, изображать из себя живой забор.
Ну и еще не зажариться в процессе.
— Ну и греет, — пробормотал Вася.
Я посмотрел на него скептически — как же так, если тебе, уроженцу Африки, хреново на этом солнцепеке, то каково должно быть нам, выходцам из куда более холодного климата?
— И нечего таращиться, — добавил он. — Что, если я негр, так и потеть не должен, что ли?
Столб занял свое место, и ремонтники принялись натягивать сетку, новую, блестящую, всю в жирной смазке.
— Скоро закончите? — спросил Ингвар у их старшего, узкоглазого, коренастого дядечки лет сорока; на погонах у него красовалась тройка, то есть он командовал ремонтным взводом.
— Да эта, за пару часов справимся, — отозвался тот. — Если не сдохнем до того, хыхы.
Пот катился по его загорелому лицу, смывал налипшие песчинки, но порывы знойного ветра приносили новые.
— А чего там с транспортной башней, пацаны? — влез в разговор Эрик.
—
Да, похоже мы и в самом деле отрезаны от «большой Земли», если можно так сказать. Интересно, у нашей ЧВК есть другие транспортные зоны на этой планете, или эта единственная… и как вообще сюда попали те, кто создал полигон, прилетели на звездолете?
Очень на то похоже.
— А ты давно тут служишь? — продолжил финн, но на этот раз в ответ получил лишь строгое «боец, не мешай работать!».
Пришлось Эрику упрятать любопытство подальше.
От места, где мы несли караульную службу, хорошо был виден пролом в стене башни. Края у него были гладкие, смотрелось все так, словно сегмент монолитной на вид поверхности вывалился наружу, и раскололся на части.
— Интересно было бы заглянуть, — пробормотал Ингвар, задумчиво щуря синие глаза. — Иван, не хочешь?
— Я не сошел с ума, — пробормотал я.
Вряд ли в этой громадине хранятся консервы со сроком годности в пару тысяч лет или коллекция марок с цветочками, некогда принадлежавшая местному звездному императору. Скорее всего за толстыми, непонятно из чего сделанными стенами прячутся вещи опасные, и даже если не сильно опасные, то просто непонятные.
Дай дикарю с Новой Гвинеи фонарик, так он не догадается, для чего эта штуковина нужна. А мы для строителей полигона наверняка не очень далеко ушли от тех же новогвинейцев, ну разве что освоили автоматы и ракеты.
— А если одним глазком? Неужели не любопытно? — продолжил допытываться Ингвар.
Я покачал головой.
— Эрика позови, — посоветовал случившийся рядом Фейсал. — Скажи, что там женщины. Он первым побежит.
— А ты? — норвежец посмотрел на египтянина. — Как наша смена кончится, посмотрим?
— Видит Аллах, нарушать запрет нехорошо!
— Какой запрет? — Ингвар усмехнулся. — Кто-то говорил о том, что внутрь нельзя?
Я принялся вспоминать — и то верно, в транспортную зону нам заходить не велели, употреблять бухло и всякое прочее тоже, про осторожность рядом с Воронкой напомнили, а вот насчет проникновения в хранилища никто ничего не сказал, только про то, что нельзя трогать. Никому из офицеров видимо в голову не пришло, что может открыться доступ в башню, куб или дредноут.
— Ну да, вроде нет запрета, — Фейсал почесал щеку. — Но нет, брат, я туда не полезу. Нехорошее место, что-то там не так.
— Еще скажи, что там злые духи обитают, — буркнул Ингвар. — Сыч в этом уверен.
Он откровенно пытался спровоцировать нас, подбить кого-то на поход во внутренности башни, но зачем?
— Э нет! — египтянин покачал головой. — Что ты пристал ко мне? Хочешь знать, так иди.
— Одному не так интересно, — признался Ингвар. — И вдруг там и правда какие тролли? Вася, тебе разве не интересно?