Нулевые. Затишье перед катастрофой
Шрифт:
– Заткнись! – перебил его Власов. – Мразь! Ты понимаешь, кто к тебе пришел?
Вершинин плюнул в лицо Власову. Михаил и так был очень зол, но после этого поступка он сорвался. Власов не воспринимал поток угрожающих фраз Вершинина в его адрес и в адрес всех остальных. Михаил заметил на столе столовый нож с рукоятью из слоновой кости, взял его в руку и резко направил острие ножа в руку Вершинина. Удар был настолько сильным, что Михаилу удалось отрубить ему средний палец. Вершинин заорал, из его руки хлестала
– Падла! Мразь! Я убью тебя! – Власов был в ярости.
Вершинин орал от боли, Власов выкинул нож, взял в руки вилку и стал маниакально быстро тыкать ей в голову Вершинина. Он попытался встать, но Власов выбил у него из-под ног стул, тот упал на пол.
– Сволочь, – Михаил ударил его ногой в живот. Он чувствовал, как туфель входил в его толстое брюхо. – Хотели меня могилу заставить рыть?
Михаил снова ударил его в живот. Вершинин стонал от боли. Михаил видел, как кровь заливала его лицо.
– Твари! Думали, что вам всё можно, что вы, блядь, неприкасаемые? – Михаил снова ударил его.
– Перестань! – вскрикнул Вершинин.
– Мразь! Ты, блядь, понимаешь, кто я такой или не понимаешь?! – спросил Михаил.
– Вам всем жопы разорвут. Будете дрисню свою ложкой черпать, пиздопроёбцы! – заорал Вершинин.
От злости у Михаила потемнело в глазах, он абстрагировался от действительности. В его сознании существовал только он и лежащий на полу Вершинин. Власов выбросил на пол окровавленную вилку. Вершинин пытался встать. Тогда Михаил достал пистолет и выстрелил в стопу Вершинину. Он снова свалился на пол и продолжил орать от боли.
– Мне предложил кинуть лоха. Я не знал! Он обещал легкие бабки, – он не договорил.
– Вот блять! Вспомнил, сука! Ёбанное говно! – Власов ударил его в живот. Вершинин вскрикнул. – Вспомнил, падла! Вспомнил, мразь! Так, сейчас будем резать свинью.
Вершинин заплакал.
– Простите меня! – он говорил сквозь слёзы. – Я честно не хотел вас убивать, это всё Коля, – он закричал.
Власов наступил ему на простреленную стопу.
– Враньё! – Михаил прострелил ему другую стопу. – Я был нужен ему живым!
У Вершинина уже не осталось сил на крик.
– У меня жена и маленькая дочка. Не убивайте меня, – жалобно попросил он.
– Судя по тому, что я видел тебе на них сильно похуй.
Михаил прицелился ему в голову, тут его резко повалил на пол Матвеев, но Власову удалось нажать на курок. Правда, он промахнулся.
– Что вы делаете? Вам дали добро только на убийство его отца. Успокойтесь, – говорил Матвеев.
– Мне уже похуй. Отцепись от меня, – тихо сказал Власов.
– Вас посадят, а я не хочу терять работу.
Матвеев вырвал у него из рук пистолет и бросил его в сторону мужиков в камуфляже.
– Сейчас мы встанем и медленно пойдем к выходу. Я вызвал Макарова. Он наведет тут порядок и упакует этого хряка, – сказал Матвеев.
Вершинин валялся на полу и тихо плакал, Михаил покидал ресторан вместе с командой поддержки. Он ликовал. Власов был полон чувства собственного величия. В его голове мелькала мысль, он пытался отмахнуться от неё, но потом перестал и дал мысли завладеть своим сознанием. Власову было очень жаль, что он промахнулся. Он хотел видеть Вершинина мертвым, точно таким же мертвым каким был Петров, когда он валялся с пулевым ранением у парковки армянского ресторана и орал матом на какую-то свою девку.
– Я больше никому не позволю плевать себе в лицо, – думал он.
Они уезжали куда-то загород. Власов наблюдал прекрасные дома нашей замечательной элиты. Хотя иногда они были больше похожи на средневековые королевские замки. Власов думал, что тематика замка была выбрана неспроста. Крепость гарантировала лучшую защиту, чем российское правосудие.
Машина остановилась у высокого железного забора, элегантно отделанного деревом.
– Выходим, – сказал Матвеев. – Люди Макарова уже здесь.
Власов заметил наблюдательную вышку. Они вышли из машины. Раздался чуть слышный хлопок, охранник на вышке свалился на землю.
– Готов. Действуем без лишнего шума. Чтобы не задеть тех, кого задевать не надо. Мы будем валить всех транквилизаторами. Денька два продрыхнут, – сказал мужской голос по рации.
Матвеев достал из внутреннего кармана пиджака рацию.
– Я слушаю, – сказал он.
– Первая группа выдвинулась на позицию. Подходите к воротам, – сказал голос.
– Идемте, – Матвеев убрал рацию в карман.
– Стоп, – вдруг раздался голос из рации. – Семь секунд.
Михаил услышал два тихих выстрела.
– Мы ждем вас у входа, – сказал голос.
Ворота соединяли в себе эстетику КПП советской военной базы и неудачную попытку дизайнера отразить в воротах мотивы сталинского ампира. Ворота медленно открывались. Власов увидел двух рослых накаченных парней в черном камуфляже. На них были толстые кевларовые бронежилеты, каски и черные маски. Вооружены они были автоматами Вал. Почему-то эти рослые парни выглядели более угрожающе, чем предыдущие мужики.
– Подняли российское отделение Блэквотер? – Власов обратился к Матвееву.
– Псковские десантники. Им квартир не дают. Вот они и подрабатывают в увольнение, – сказал Матвеев.
– Мы входим. Зачищайте местность, – сказал голос по рации.
Михаил видел двух вырубленных охранников в кабинке у ворот. Это были простые мужики. Один из них валялся на полу, а другой пускал слюни лицом в стол.
– Не дали мужику кроссворд разгадать, – сказал Власов.
– Спецназ работает бесшумно и бескомпромиссно, – сказал один из солдат.