Нумизмат
Шрифт:
— Вон идёт, — Сергей кивнул в сторону леса. — Живот от страха прихватило.
Действительно, от ближайших деревьев отделилась тонкая фигурка девушки, вскоре она подошла к мужчинам. Лицо её было более чем бледным, Сергей, как раз закончивший ремонт, обнял девушку за плечи и весёлым голосом спросил:
— Ты что такая смурная, Маринка?..
Он хотел добавить что-то ещё, но не успел. Откуда-то сзади треснул пистолетный выстрел, девушка вздрогнула и начала оседать. А выстрелы все продолжали звучать, пули свистели рядом, пролетали выше, рикошетили об асфальт и с воем летели дальше.
Силин рванулся было в сторону, но потом побежал прямо по дороге к перевёрнутой машине. И пули, словно заговорённые, миновали его. Подбежав вплотную, Нумизмат понял, что произошло. Жбан, получив три пули в грудь и одно касательное ранение в голову, все-таки сумел выбраться из машины. От чудовищной потери крови он не мог подняться на ноги, не видел своих врагов, лишь слышал их голоса и куда-то туда, в мутную красную пелену кружащегося мира, на звук выпустил всю обойму своего «ТТ». Совершив то, что хотел, Жбан на этом не успокоился, ворочался на земле в тщетных попытках сменить пустую обойму. Кровь заливала его лицо, булькала в пробитых лёгких, а он все-таки на ощупь пытался воткнуть полную обойму в рукоять пистолета и снова убивать, убивать, убивать!
Силин как заворожённый несколько секунд смотрел на агонию этого чудовища, затем вскинул пистолет и вогнал в голову главаря «дорожных стервятников» все, что осталось в обойме.
Когда Силин вернулся к «газели», растерянный Сергей дрожащими руками расстёгивал кожаное пальто жены и бормотал жалобным голосом одно и то же:
— Ну потерпи, Марина, потерпи! Ну потерпи, потерпи!
Силин помог — ножом вспорол остальную одежду и чуть не ахнул: пуля, попав в спину, разворотила на выходе в районе солнечного сплетения огромную дыру. Девушка ещё дышала, но про себя Нумизмат уже попрощался с ней. На всякий случай он прикрикнул на растерянного Сергея:
— Быстро, чего ждёшь! В машину её!
В кабине Нумизмат пристроил Марину у себя на руках, тщетно стараясь не запачкать кровью новенькую одежду. Сергей вёл машину словно на «автопилоте».
Руки, ноги — все работало за счёт навыков, а не работы мозга. Поминутно он с растерянным видом поглядывал на лицо жены, и только окрики Силина снова заставляли его смотреть на дорогу. При этом Сергей умудрялся даже обгонять попутные машины, вовремя включать и выключать поворотники. Но за всю дорогу он не вымолвил ни слова.
Вскоре им попался дорожный указатель с названием небольшого городка, районного центра.
— Сворачивай! — велел Силин, и Сергей послушно свернул с магистрального шоссе на дорогу местного значения. Сразу резко поубавилось попутных и встречных машин, вот только не повезло перед самым городом. Переезд через одноколейку оказался закрыт, Сергей хотел было объехать шлагбаум, но тут подкатил маневровый тепловоз, неторопливо тянувший за собой бесконечный состав с песком. Сергей вскрикнул, как от боли, стукнул кулаками по баранке и закричал: «Ну быстрей!». По лицу водителя текли слезы, и он не заметил главного, того, что ощутили руки Нумизмата: короткую агонию Марины.
— Сергей, — обратился к нему Силин. — Верни мне пистолет, тебе он больше ни к чему.
Тот, не глядя на Силина, послушно протянул оружие. Тогда Нумизмат решился сказать о главном:
— По-моему, все. Она умерла.
Сергей растерянно посмотрел на Силина, затем на лицо жены.
— Марина, Мариночка… как же это?.. Марина.. Мариночка… — затянул он свой бесконечный речитатив.
Нумизмат открыл дверь, осторожно выбрался из-под тела девушки. Пока муж её причитал, качаясь вверх-вниз, Силин коротко глянул на проплывающие мимо с противным скрежетом вагоны, потом снял пистолет с предохранителя, вскинул оружие и выстрелил в макушку склонившегося шофёра. Тело его, мгновенно обмякнув, опустилось на труп жены.
— Так будет лучше, Серёжа, — пробормотал Силин, захлопнув дверцу «газели». — И тебе, и мне.
За полуторкой дорога была пуста, лишь на другой стороне переезда стояла какая-то легковушка. Когда состав прошёл, она проехала мимо. Никто в салоне «Волги» не обратил внимание на стоящую неподвижно «газель». Рядом с ней уже никого не было.
Часть третья.
1. ПОСЛЕДНИЙ БРОСОК.
Хотя до Москвы оставалось совсем немного, Силин добирался до столицы почти двое суток. Спрыгнув с вагона перед железнодорожной станцией, Нумизмат много времени потерял у колонки с водой, отмывая заляпанные кровью куртку и джинсы. Рядом, всего метрах в ста от железнодорожного полотна, стояли два небольших стандартных домика для работников «железки». Нервы Михаила были на взводе, нынешнее бешеное утро взвинтило его до предела. Сейчас он был готов убить каждого, кто заметит, что он отмывает кровь, или хотя бы бросит в его сторону косой взгляд. К счастью обитателей котеджей, никто из них за это время не показался на улицу, так что обошлось без лишней крови.
На крохотном вокзальчике Силин узнал из расписания, что электричка до областного центра будет только через час. Чтобы как-то скоротать время и не маячить на глазах публики в своих мокрых штанах, Нумизмат купил толстую пачку газет и пристроился с ними в самом уголке зала ожидания, рядом с огненной батареей. Время это не прошло даром. Во-первых, его одежда подсохла, а во-вторых, в одной из газет Силин нашёл статью про своего нового врага, называющуюся: «Виктор Балашов — победитель.»
Сначала Силин долго рассматривал фотографию финансового монстра. Лысоватый человек с заурядным лицом и цепким взглядом маленьких глаз из-за очков в тонкой оправе сначала не произвёл впечатления на Нумизмата.
Небольшой аккуратный носик, ровный маленький рот, прижатые к черепу уши — глазу не на чем было зацепиться. Вот только этот прищур глаз…
— Так вот ты какой, — пробормотал Силин, невольно вспоминая своих предыдущих противников — Гараню, Чалого. Те гораздо больше впечатляли своими внешними незаурядными данными — чего стоила тяжеловесная походка Гарани или скрытая, как в патроне, взрывная сила Чалого. Балашова же Силин сразу окрестил «Клерком». Типичный чинуша, каторжанин письменного стола, адмирал ксероксов и факсов, генералиссимус дебета и кредита, человек с приросшей к ушам телефонной трубкой.
«Этого я тоже сделаю, — подумал Силин. — Он ещё пожалеет, что его сынок выбрал в качестве хобби нумизматику!»
Рассмотрев и запомнив лицо финансиста, Силин углубился в статью. Проштудировав её два раза, Нумизмат так и не понял, восхищается автор статьи Балашовым или люто его ненавидит.
Виктора Балашова журналист причислял к десятку самых богатых людей России. И тут же ставил под сомнение чистоту начального капитала банкира. По мнению газетчика, выходило, что бывший работник аппарата ЦК КПСС, внезапно появившийся на коммерческом небосклоне страны в середине девяносто второго года уже с солидным капиталом, отмывал чьи-то грязные деньги, вот только чьи? Золото партии или деньги мафии?