Нумизмат
Шрифт:
Да, он не ошибся. Та самая, хорошо ему знакомая бригада «секьюрити» под присмотром Киреева совершала контрольный осмотр дома. Не дожидаясь, пока гости подойдут поближе, Силин открыл люк и со словами: «Давай, Фрося!» вытряхнул крысу из банки. Звучно шлёпнувшись на пол, Фрося коротко пискнула, минут пять металась от одной стенки до другой, жутко скрежеща когтями, но поняв, что деваться ей некуда, забилась под нижнюю полку стеллажа. Убедившись, что все получилось так, как он хотел, Силин закрыл люк и, затаив дыхание, стал ждать.
В
Посмотреть на причину беспокойства четвероногого охранника подошли три остальных его компаньона, Киреев и высокий, полноватый человек с округлым, несколько слащавым, но довольно приятным лицом. Это был управляющий новой недвижимостью Балашовых, Евгений Михайлович Ерхов. Именно он почему-то шёпотом задал первый вопрос кинологу:
— Что, бомба?
Проводник, с недоумением глядя на своего питомца, пожал плечами.
— Непохоже. Совсем по-другому работает. Странно как-то.
— Ну, что делать будем? Сапёров вызовем? — спросил Киреев.
— Каких сапёров, тут что-то другое, — возмутился кинолог. — Линда, что за дела?
Собака коротко глянула на хозяина и, не переставая надрывно тявкать, попыталась лапой открыть дверь.
— Она краску попортит, — заволновался Ерхов.
— Да давайте откроем! — предложил самый молодой из бригады.
— Ага, а если там растяжка? — скептично отозвался его более опытный коллега.
— Если это растяжка, то установивший её парниша ушёл сквозь стену или до сих пор сидит в нише, — резонно заметил третий «секьюрити», снимая с пояса тонкий пальчиковый фонарик. Чуть приоткрыв дверь, он, подсвечивая им, осмотрел узкую щель. Управляющий домом при этом как-то очень быстро исчез где-то внутри своего заведения.
— Нет тут никакой растяжки. — С этими словами охранник распахнул дверь, и Линда, первая ворвавшись в нишу, уверенно потянула хозяина к полкам.
Все остальное Силин слышал так, словно сам стоял внизу.
— Линда, фу! — крикнул было кинолог, но дружный хор голосов рявкнул только одно слово: «Крыса!», а затем нестройный топот, глухие удары и азартные возгласы подсказали Нумизмату, что на Фроську началась самая настоящая охота.
— Опять под полку забралась!
— Пошуруди там антенной!
— Ага, нашёл дурака! Своей шуруди!
— Вот она, держи!
— Блин,
— Не подставляй!
Фроська защищалась отчаянно, металась из угла в угол, но силы были неравные. После очередной серии дружного, слоновьего топота Силин услышал финальный аккорд странной охоты.
— Есть, готова!
— Тащи её на свет!
— О, какая здоровая!
— Сказал тоже, здоровая! Крысёнок! Вот у нас в армии на свинарнике крысы водились, так это крысы! Больше Линды!
В это время в коридоре снова материализовался Ерхов. Управляющему тут же продемонстрировали охотничий трофей.
— Смотри, Михалыч, какой зверь попался. Покупай, диетическое мясо, ценный мех! — пошутил Киреев.
Увидев у себя под носом серую тушку Фроськи, Ерхов, солидный, пожилой уже человек, коротко и пронзительно взвизгнул, а затем воздушным шариком отскочил в сторону метра на три.
— Ба, Михалыч, да ты, никак, крыс боишься?! — насмешливо улыбаясь, спросил Киреев.
— Я не боюсь, мне просто противно! — истерично заявил управляющий, но стоило лишь охраннику с крысой двинуться к нему, как Ерхов, смешно подпрыгнув, ретировался ещё дальше.
— Да ладно тебе, смотри какая красавица, а шёрстка, а глазки! — под смешки подчинённых продолжал расхваливать товар Киреев. Шаг за шагом они выдавливали управляющего с этажа.
— Нет, что вы смеётесь?! Анна Марковна не выносит ни крыс, ни тараканов, она повесит меня и вас, если увидит хоть одну такую тварь, — попробовал усовестить разошедшихся «секьюрити» Ерхов.
За разыгравшейся комедией никто не обратил внимание, что Линда очень неохотно покинула нишу, смеющийся хозяин буквально волок своего лохматого напарника на поводке, а собака все пыталась оглянуться назад и активно нюхала воздух.
Когда голоса внизу окончательно затихли, Силин облегчённо перевёл дух и вытер пот со лба. Самая шаткая часть его плана удалась. Может, собака и не среагировала бы на него, обучали её не на поиск людей, но подстраховаться стоило.
«Все хорошо, — подумал Нумизмат, прикрывая глаза. — Осталось пять дней до приезда семейки банкира. Жрать, правда, нечего, но вынес все, вынесу и это.»
Чтобы как-то занять время, Силин перевернулся на живот и в желтоватом свете фонарика начал перечитывать чёрную тетрадь.
В марте тысяча девятьсот девяносто третьего года к Силину пришёл высокий, худощавый парень лет тридцати, с бегающим взглядом хронического алкоголика и, не поздоровавшись, сказал, глядя куда-то в сторону:
— Это… тебя отец просит прийти… Завтра.
— Как он? — насторожился Силин.
— Болеет… Плох.
Сказав последнее слово, парень на полминуты застыл, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя, потом очнулся и, не прощаясь, вышел.