Нумизмат
Шрифт:
— Вы откуда родом, с Херсонщины или из Крыма?
— Да нет, я из Николаева, — рассмеялся следователь. — Что, заметно?
— Говор, облик, — пояснил Киреев.
— Да, что есть то есть. В роду у нас кого только не было: румыны, греки, ну и хохлы, естественно.
На этом предварительное знакомство было закончено и началась рутинная работа. Странная получилась следственная группа: оперативники Скорика пользовались транспортом и связью подчинённых Киреева. Зато выходило все на удивление быстро и красиво.
К восьми вечера разобрались с поддельным паспортом. Квартиру, указанную в прописке Михаила Трошкина, давно уже занимала группа кавказцев. На все расспросы о настоящих хозяевах старший из них ответил просто:
— Э-э, паслушай, откуда мы знаем, где живёт этот старик? Он появился, дэньги взял и мэсяц его нэт.
— Когда последний раз он был? — спросил оперативник.
Новые хозяева переглянулись, затем один из них неуверенно назвал примерную дату:
— Нэдели две назад.
— А сына его видели?
— Нэт, нэ было никакого сына.
Гораздо больше информации удалось получить от старушки, живущей напротив.
— Пили, оба пили, и отец и сын. А Мишка, говорят, помер. Я почему знаю, из больницы приходили, требовали, чтобы отец тело забрал. Да Димки уже к этому времени давно дома не было. Он как Мишку в больницу отвёз, так сразу этих черножопых и привёл. Самого после этого только раз видела, появлялся перед октябрьскими праздниками. А уж эти что творят! Галдят до поздней ночи, музыку включают, девки у них визжат, хохочут! Спасу нет! Никакого покоя. Хоть бы вы их приструнили!
Документы районной больницы подтвердили, что Михаил Трошкин давно уже покоится в сырой земле.
Оставалась, правда, надежда решить дело Нумизмата одним ударом: номер телефона, оставленный лже-Трошкиным прорабу.
Тот вечер не предвещал Наде особенных сюрпризов. Она быстро нашла себе постояльцев, двух коренастых среднеазиатов, как обычно, накормила их и, уложив спать, стала дожидаться возвращения детей. Скопилось много выстиранного белья, и она машинально гладила его, бездумно глядя на экран телевизора. Короткий звонок вывел Надю из этого состояния. Подойдя к двери, она спросила:
— Кто там?
— Колкины здесь живут?
— Да.
— Вам телеграмма из Тюмени.
«От Наташки, не случилось ли чего?» — сразу озаботившись судьбой сестры, Надя открыла дверь.
Все произошедшее дальше показалось ей дурным сном. В дверной проем рванулось что-то пёстрое, массивное, отбросившее её в сторону. Надя попыталась закричать, но грубые мужские руки крепко зажали ей рот. А мимо в квартиру продолжали вбегать люди в пятнистой униформе с чёрными масками на лицах. От нервного потрясения и недостатка воздуха Надя потеряла сознание.
Очнулась она уже на кухне, сидя на табурете, причём кто-то сзади поддерживал её под спину, а другой человек, изображая вентилятор, гнал полотенцем к Надиному лицу ранее перекрытый кислород.
— Ну вот, очнулась! — обрадовался «вентилятор», увидев, что хозяйка квартиры открыла глаза.
— Слава Богу, а то чуть не задушили её, — сказал, появляясь в поле зрения Нади, черноволосый мужчина с внимательными тёмными глазами.
— Насколько я понимаю, вы Надежда Алексеевна Колкина, хозяйка этой квартиры? — спросил Скорик.
— Да, — глухим голосом отозвалась она. — А вы кто?
— Московский уголовный розыск. — Скорик раскрыл своё удостоверение. Он хотел было добавить что-то ещё, но тут на кухне появился омоновец в пятнистой форме и коротко доложил:
— Капитан, собака отработала, наркотиков и оружия нет. Что дальше делать?
— Ладно, уводи лишних в автобус, здесь оставь двоих, — недовольным
тоном велел Скорик. — Да забери этих киргизов с собой, чтобы под ногами не путались. Пусть до утра в «зверинце» перекантуются.
Выдав все необходимые инструкции, сыщик повернулся лицом к Наде и протянул ей портрет Силина.
— Вы знаете этого человека?
— Да, — тихо ответила женщина, потирая правой рукой горло.
— Где он сейчас?
— Не знаю, последний раз он приходил сюда больше недели назад.
— В каких вы с ним отношениях?
— Он снимал у меня комнату.
— И все? — несколько удивился следователь.
— Да, — твёрдо ответила Надя. — Он жил у меня несколько дней в начале ноября. Уходил с утра, приходил вечером.
— Интересно, — Скорик посмотрел куда-то вбок и спросил: — Что скажете, лейтенант?
— Ну, у меня есть другие сведения.
Человек, показавшийся в поле зрения Нади, оказался участковым милиционером по фамилии Шпилькин. Полгода назад она уже конфликтовала с ним по поводу драки, устроенной её сыновьями во дворе. Тогда её дюжие переростки отметелили четверых поддатых мужиков, вздумавших учить кикбоксеров хорошим манерам. Лишь то, что, протрезвев, никто из пострадавших не подал на братьев в суд, спасло Надю от ещё больших хлопот.
— По свидетельству соседей, в квартире устроен настоящий притон. Приходят постороние люди, ночуют, притаскивают какие-то вещи, по ночам громко разговаривают, а вот этот, — участковый ткнул пальцем в фотографию Силина, — вообще поселился в квартире, не имея прописки.
— Знаем мы, какие это соседи! Марья Николаевна из квартиры напротив, — с издёвкой фыркнула Надя. — Только этот божий одуванчик дней десять лежал в больнице и выписался только вчера. Так что сплетни её сильно устарели.
— Марья Николаевна очень уважаемый в районе человек, орденоносец и активист… — повысил голос участковый, но его ещё резче оборвала Надя: