Нужна ли России правда? Записки идиота
Шрифт:
Кстати, самое поразительное. Я хочу даже вас спросить. Вот мы с вами сидим, нас сейчас, наверное, слышно достаточно далеко. У вас наушники. А я сейчас сяду в машину, поеду… от спутника, чтобы я не потерялся по дороге. Извините, пожалуйста, за 6 тысяч лет что-нибудь сделано в социальных отношениях, в отношениях между людьми или так все и осталось, что человек человеку волк? А?
Виктор Резунков: Думаю, что, да, наверное, все-таки это видоизменилось. Ну, 6 тысяч лет назад, конечно, я не могу сравнить…
Владимир Бортко: Да вот за это время. А что изменилось-то? Как хотел горло перекусить товарищу дорогому, так вот и хочет. И была единственная попытка, когда… Ведь самое главное —
Виктор Резунков: По-моему, какая-то страшная, трагическая ошибка — то, что вот эта единственная попытка изменить отношения между людьми обернулась тем, что несколько десятков миллионов людей были уничтожены.
Владимир Бортко: Ну, насчет десятков миллионов — давайте мы с вами… Хватит и двух, в действительности.
Виктор Резунков: Как говорил Достоевский о слезинке одного ребенка…
Владимир Бортко: Да, конечно, хватит и этого. Не в этом дело. Хотя вот что интересно. Вы знаете что-нибудь о детских крестовых походах?
Виктор Резунков: Слышал немножко.
Владимир Бортко: Собирали со всей Европы детей, они пошли… И не вернулся ни один. Более того, если посчитать количество костров… Кстати, это не в тяжелое Средневековье, там никого не жгли. Это эпоха Возрождения, так Возрождение начиналось. Вот тут начали жечь ведьм. Вы знаете, сравнимые цифры. Давайте отменим религию по этому поводу, закроем все это. Сколько же народа погибло — это же ужас прямо, это же кошмар.
Я думаю, что все-таки идея несколько другая — воплощение. Тем более что марксизм — это наука, это точно совершенно я вам говорю. А когда эта наука нарушается, то получается 1937 год, и не только 1937 год. А если она сильно нарушается, то получается Кампучия. Вот что получается. Но я сейчас об этом говорить не буду. Но я думаю, что партия после выборов вернется к этой теме, и мы должны что-то сказать по этому поводу, и наукообразное.
Виктор Резунков: Владимир Владимирович, перед выборами в Госдуму, когда вы баллотировались от КПРФ, вы заявили, что если попадете в политику, то вы уйдете из кинематографа. Вы знаете, я думаю, наши слушатели согласятся со мной, что, слава Богу, вы не пошли в Госдуму. Теперь вы можете спокойно, во-первых, закончить монтаж фильма «Тарас Бульба», а потом подумать уже… Вот расскажите о фильме «Тарас Бульба». Как вы его снимали?
Владимир Бортко: Знаете, это похоже на то, как спросили у участника забега на 100 метров: «А что вы думали? Как вы пришли к этим…». Он говорит: «Сначала я побежал, а потом прибежал». Вот это примерно съемки… хотя они очень-очень большие и длинные, мы снимали с февраля по октябрь, 9 месяцев длился съемочный период. Но, вы знаете, это пронеслось как одна, в общем-то, минута, хотя это очень сложно. И сложно потому, что это достаточно большой проект. Если переводить на американские деньги, то американским слушателям было бы понятно, что если бы это снималось в Америке, то это за 100 миллионов долларов. У нас значительно, значительно меньше по разным причинам. Но, тем не менее, приходилось некоторое количество долларов заменять своим здоровьем, не только моим, но и здоровьем актеров, здоровьем съемочной группы. Это было тяжело. Но чрезвычайно любопытно и интересно, поскольку мы имеем дело с гением, с литературным гением. И самая большая опасность, которая существует, — удержаться… ну, не то что на уровне, это невозможно, но, во всяком случае, не сильно испортить автора. Более того, как мне кажется, моя задача всегда в экранизациях— рассказать бы без больших потерь о том, что хотел сказать автор большому количеству людей, которые, может быть, это произведение и не читали.
Виктор Резунков: Владимир Владимирович, а как-то наложило отпечаток на то, что вы снимали… Собственно говоря, это очень тонкая материя— взаимоотношения. Я знаю, что и в Польше снимали, и на Украине, и в России. Вот отношения между этими странами нынешние, современные в переломе, скажем так…
Владимир Бортко: Вы знаете, мы все-таки имеем дело с литературой, а не с политикой. Это уж пускай… Вот сейчас приехал Туск к президенту, вот они там беседовали о чем-то — это политика. А мы-то занимаемся другим. В Польше снят замечательный кинофильм «Огнем и мечом». Там выглядят наши, что называется, ну, не совсем так, как хотелось бы, с нашей точки зрения. Ну и что? Важно то, какого качества это кино, вот это имеет значение. Если оно плохое, вы знаете, всех повесить… А вот если оно хорошее, то, стало быть, я буду смотреть нормально. Ибо я смотрю, ну, мало того, что на историю, которой, как минимум, 350 лет, но еще и я смотрю все-таки на произведение искусства. То же самое и у нас. Я думаю, что поляки вряд ли обидятся, что наш дедушка бил польского дедушку или польский дедушка намял бока нашему дедушке 350 лет тому назад, и мы пойдем войной друг на друга. Нет, конечно. Это было. Так оно и есть. Другое дело, что я считаю, что необходим был этот кинофильм сейчас, просто необходим. Не буду цитаты оттуда приводить, но поверьте мне, что я думаю, что сейчас это будет звучать достаточно актуально.
Виктор Резунков: Давайте послушаем звонки. Петр из Москвы, пожалуйста. Добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Владимир Владимирович, разрешите задать вопрос все-таки из области политики. Вот как вам КПРФ сегодня представляется — это демократическая партия европейского типа, это социал-демократическая партия или это партия национально-патриотическая, консервативная, или это традиционная партия диктатуры пролетариата по Ленину? Вот как вы сегодня себя позиционируете? Спасибо.
Владимир Бортко: Понимаете, я не могу сейчас отвечать за всю партию. Как говорится, «я вам не скажу за всю Одессу…». Это, пожалуй, мог бы сделать только Геннадий Андреевич Зюганов, он уполномочен. Я говорю только о себе. Я считаю, что это Коммунистическая партия, истоки которой лежат в трудах Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Меня это привлекает. Меня это заставляет верить в то, что она возродится, эта партия. И более того, я думаю, что, может быть, мы (хотелось бы в это верить) сможем прийти к власти.
Виктор Резунков: Евгения Витальевна из Москвы, пожалуйста. Добрый вечер.
Слушатель: Добрый вечер. Вот я хочу сказать, что я вообще никакого отношения к коммунистам не имею, потому что мои родители были сосланы еще до 1937 года. Но мне кажется… я целиком согласна с вашим гостем, и думаю, что ту речь, которую произнес Путин, воплотить в жизнь могут только коммунисты — у них опыт есть восстановления, строительства страны. Но мне кажется, что у нас общий взгляд с вашим собеседником — вот то, что у него тоже родственник пострадал, — у нас Родина всегда была одна. Вот мои родители все потеряли из-за революции 1917 года, но у них никогда не было другой Родины. И когда вы уже думаете в масштабах — как Родину сохранять, то вот эти все стенания и ругань по поводу 1937 года, они уходят на второй план.
И потом, я хочу сказать, что ведь есть же священники, которые пьют, жрут и прелюбодействуют. От этого Господа Бога не отменяют. Почему же вы оттого, что члены партии, не коммунисты, а члены партии… и если Чубайс и Горбачев оказались нехорошими, вы так к идеям коммунизма… Почему «Воскресение» Льва Толстого у нас не экранизируют, не популяризируют? Вы перечитайте — ведь там… Молодежь прочтет и скажет: «Точно Лев Толстой революцию делал».
Виктор Резунков: Понятно.