Нужные вещи
Шрифт:
Боль в сердце, тем не менее, не ослабла, и Алан попытался сосредоточиться на предстоящем деле. Откопать Святошу Хью, привезти его в участок, посадить рядом с ним адвоката, если он того потребует, а потом задать вопрос: по какой причине он всадил штопор в собаку Нетти Кобб?
Поначалу эти мысли помогли, но как только Алан завел мотор и отъехал от обочины, перед глазами снова встало лицо Полли, а вовсе не рожа Святоши Хью.
Глава семнадцатая
Приблизительно в то время, когда Алан ехал арестовывать Хью Приста, Генри
Он снова взглянул на записку и прочитал ее вслух:
— Не смей больше меня выгонять и забирать ключи от машины, вонючая жаба!
Кого же он за последнее время выгонял? Да кого угодно. Редко выдавался вечер, когда не приходилось кого-нибудь выталкивать взашей. Но «забирать ключи»? Только у одного посетителя он недавно забрал ключи от машины. Только у одного.
— Ах ты, сукин сын! — произнес сквозь зубы хозяин и бармен Мудрого Тигра. — Ах ты, кретинский, ублюдочный сукин сын!
Первым побуждением было вернуться в дом за охотничьей винтовкой, но оно сразу прошло, уступив место другому. Тигр располагался у самой дороги, и Генри держал под стойкой бара одну потайную коробку. А в ней дожидался своего часа обрез двуствольного винчестера. Дожидался с тех пор, как идиот Туз Мерилл пытался ограбить его пару лет тому назад. Оружие было из строго запрещенного, и Генри им никогда не пользовался. Но теперь решил, что час настал.
Он провел пальцем по глубокой царапине на боку своей любимой «т-берд», а затем, скомкав записку, отшвырнул ее. Сейчас в Тигре занимается уборкой Билли Таппер. Генри пойдет туда, заберет винчестер и одолжит у Билли его «понтиак». Похоже, сегодня придется поохотиться. Генри втоптал скомканную записку в траву.
— Ты, Хью, видимо, снова решил дурака повалять, так после сегодняшней порции тебе не захочется больше этого делать, обещаю. — Он еще раз потрогал царапину. Никогда в жизни он не злился так, как сейчас. — Я тебе, ублюдское отродье, обещаю.
Генри быстрым шагом направился по дороге в сторону Мудрого Тигра.
Громя спальню Джорджа Нельсона, Фрэнк Джуэтт обнаружил под матрацем двуспальной кровати пол унции кокаина. Он высыпал порошок в унитаз и, глядя, как его смывает водой, почувствовал приступ боли в животе. Он начал было расстегивать штаны, но передумал и вернулся в спальню. Фрэнк подозревал, что сходит с ума, но этот вопрос его не волновал. Сумасшедшим не приходится задумываться о завтрашнем дне. Сумасшедших будущее беспокоит меньше всего.
Единственной непотревоженной вещью в спальне Джорджа Нельсона оставалась картина на стене. В позолоченной массивной дорогостоящей раме изображение пожилой дамы. Фрэнк предположил, что это портрет обожаемой матери Джорджа. Живот снова свело судорогой. Фрэнк снял картину со стены и положил на пол. Затем расстегнул штаны, спустил их, пристроился поудобнее над портретом и сделал то, чего требовал организм.
Это было последней, наивысшей точкой дня, который до сих пор можно было просто назвать неудачным.
Ленни Партридж, старейший житель Касл Рок и владелец Бостон Пост Кейн, принадлежавшего ранее
В то время как Генри Бофорт спешил к Мудрому Тигру с другой стороны Тин Бридж, милях в пяти от местонахождения Ленни, тот плелся в своей ржавой телеге в сторону Касл Хилл.
Посреди дороги стоял человек, подняв руку жестом голосующего. Человек был обнажен до пояса и бос. На нем были только штаны цвета хаки с расстегнутой ширинкой и нечто вроде сильно тронутого молью лисьего хвоста, обернутого вокруг шеи.
Сердце в костлявой груди Ленни тревожно екнуло, и он ударил обеими ногами, обутыми в давненько тоскующие по помойке сапоги, по тормозам. Педаль ввалилась чуть не до самого пола, издав при этом страдальческий стон, и «бель-эйр» остановилась, тяжело подпрыгнув не более чем в трех футах от человека на дороге, в котором Ленни, наконец, узнал Святошу Хью. Хью даже бровью не повел. Когда машина остановилась, он направился быстрым шагом к Ленни, который в этот момент держал руку на том месте, где под теплой нижней сорочкой с начесом трепыхалось сердце, и пытался предположить, не последний ли это приступ в его долгой жизни.
— Хью! — с присвистом произнес он. — Что ты вытворяешь, черт тебя подери?! Я чуть тебя не задавил! Я…
Хью открыл дверь машины и нагнулся. Конец лисьего хвоста, свисающий с его шеи, закачался, и Ленни отпрянул. Хвост был грязный, вонючий, с проплешинами.
Хью схватил Ленни за грудки и вытянул из машины. Тот кричал от страха и возмущения.
— Прошу прощения, старикашка, — сказал Хью спокойно и небрежно, как человек, которого волнуют гораздо более серьезные проблемы. — Мне нужна твоя машина. Моя забарахлила.
— Ты не смеешь…
Но Хью считал, что смеет. Он отшвырнул Ленни на дорогу, будто мешок с мусором. Плюхнувшись на землю, Ленни снова издал вопль, в котором на этот раз послышалась боль. Он сломал ключицу и два ребра.
Не обращая на Ленни никакого внимания, Хью сел за руль, захлопнул дверь и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель удивленно чихнул и выпустил струю голубоватого дыма из выхлопной трубы. Хью уже ехал со скоростью не меньше пятидесяти миль в час, когда Ленни удалось всего лишь перевернуться на спину.