Нужные вещи
Шрифт:
— Да.
Полли разжата объятия и перевернулась на спину. Он услышал при этом легкий металлический звук, но снова не придал этому значения. Он был занят обдумыванием тех фактов, которые сообщила Полли, переворачивал их так и сяк, рассматривая со всех сторон, как это делает ювелир с подозрительным камнем.
— Мне нужно все подготовить к похоронам, — сказала она. — У Нетти есть какие-то родственники в Ярмуте — немного, правда, но они не хотели ее знать при жизни, а уж после смерти тем более не почешутся. Но все равно мне нужно позвонить им с утра. Могу я войти в дом Нетти, Алан? Мне кажется, у нее была телефонная книга.
— Я тебе ее принесу. В принципе ничего трогать нельзя до тех пор, пока доктор Райан не обнародует результатов вскрытия, но я не думаю, что ты навредишь следствию, если перепишешь несколько телефонов.
— Спасибо.
Ему вдруг пришла мысль.
— Послушай, Полли, а в котором часу Нетти от тебя ушла?
— Около одиннадцати. Она и часа не пробыла. Может быть, в четверть двенадцатого, но не позднее. А что?
— Ничего. — Он подумал, что если Нетти пробыла у Полли достаточно долго, у нее могло не хватить времени вернуться домой, обнаружить, что собака мертва, собрать камни, написать записки, упаковать в них камни, отправиться к Вильме и побить у нее в доме все окна. Но если она ушла отсюда около одиннадцати, то времени было предостаточно — более двух часов.
— Эй, Алан, — заговорил тот наигранно-веселый голос, который обычно донимал его разговорами об Энни и Тодде. — Зачем ты сам ковыряешься в этом дерьме?
Алан не знал, что на это ответить. Но не знал он и многого другого. Каким образом, например, Нетти умудрилась дотащить до дома Вильмы такое количество камней? У нее не было водительских прав, и она в жизни не садилась за руль.
Брось ты все это, советовал голос. Скорее всего она написала записки дома, устроившись неподалеку от тела своей собаки, резинки достала из ящика кухонного стола, а камни тащить не пришлось. Их пруд-пруди на заднем дворе Вильмы. Так?
Так. И все же он не мог отвязаться от мысли, что камни были уже упакованы, когда прибыли на место. Никаких конкретных причин так думать… и все же думалось. Так обычно поступает ребенок… или тот, кто мыслит как ребенок. Кто-нибудь, вроде Нетти Кобб. Оставь это… брось. Алан! Но он не мог. Полли погладила его по щеке.
— Я так рада, что ты пришел. У тебя сегодня тоже наверняка был жуткий день.
— Были дни поспокойнее, но этот уже закончен. И ты тоже должна с этим смириться. Поспи. Завтра у тебя много дел. Хочешь, я дам тебе таблетку?
— Нет, знаешь, руки немного лучше. Алан… — она замолчала, но беспокойно заерзала под одеялом.
— Что?
— Ничего. Это неважно. Я думаю теперь, когда ты здесь, смогу заснуть. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, милая.
Она повернулась к нему спиной, натянула одеяло и затихла. Он неожиданно вспомнил о том, как она его обнимала — сцепила руки замком на шее. Если она смогла так двигать пальцами, значит, действительно чувствует себя гораздо лучше. Это самое замечательное событие за сегодняшний день, лучшее из всех, с тех пор, как Клат позвонил во время футбольного матча. Если бы только это улучшение надолго. У Полли была несколько сдвинута носовая перегородка и поэтому во сне она слегка посапывала — звук, который Алан находил очень милым… Как приятно лежать рядом с человеком, который издает такие звуки, живые звуки, и иногда даже стаскивает с тебя одеяло. Он улыбнулся в темноте.
Но тут же мысленно вернулся к убийству, и улыбка на губах завяла.
Я думаю, она оставит меня в покое. Я ее не слышу не вижу, значит, все— таки до нее дошло. Я ее не слышу, не вижу. Думаю, до нее, наконец, дошло.
Случай, вроде этого, не стоит расшифровывать. Даже очкарик Сит Томас тебе сразу рассказал, как все случилось, с одного взгляда на место происшествия. Вместо дуэльных пистолетов — кухонные принадлежности, но результат тот же — два трупа в морге больницы Кеннебек Вэлли, выпотрошенные после вскрытия. Вопрос остается один — почему так случилось? Были и еще несколько вопросов, которые мучили Алана, но настолько незначительные, что скорее всего отпадут сами собой еще до того, как тела Нетти и Вильмы предадут земле.
Но вопросы оставались, и некоторые из них (думаю до нее все же дошло) имели свои обозначения.
Алан всегда представлял себе уголовное преступление в виде сада, обнесенного высокой каменной оградой. Надо попасть внутрь и Для этого найти ворота, или хотя бы калитку. Иногда их было несколько, но уж одну, он по своему опыту знал, найти всегда возможно. Она должна быть, иначе как, в первую очередь, войти, чтобы хотя бы семена бросить в землю. Она может быть широкой, с указательной стрелкой, или даже с неоновой вывеской ВХОД, сияющей над ней, а, может быть, совсем маленькой и настолько заросшей плющом, что не видной глазу, но она всегда была, и если ты будешь искать упорно и не побоишься оцарапать руки, раздирая плющ, — найдешь обязательно.
Иногда калитка открывалась сразу, под напором вещественных доказательств, прямо на месте преступления. Иногда помогали свидетели. Бывало, поиски увенчивались успехом благодаря догадке в результате тщательных логических построений. Выводы, к которым он пришел в этом конкретном случае, подсказывали: первое — Вильма долго и упорно занималась шантажом и травлей; второе — она выбрала для своей грязной цели неподходящую жертву; третье — Нетти снова слетела с катушек, как тогда, в случае со своим мужем. Но… Я ее не слышу, не вижу.
Если Нетти и в самом деле произнесла такую фразу — что это меняет? Какие дополнительные выводы можно из этого сделать? Алан не знал.
Он лежал с открытыми глазами в темной спальне Полли и прикидывал так и сяк, задаваясь вопросом: сможет ли он в конце концов отыскать злополучную калитку?
Может быть, Полли не так расслышала то, что сказала Нетти?
Технически это возможно, но Алану почему-то не верилось. Поведение Нетти, во всяком случае до некоторой степени, подтверждало то, что от нее услышала Полли. Нетти не пришла на работу в пятницу — сказалась больной. Может быть, так оно и было, а, может быть, она боялась Вильмы. Это имело смысл. От Пита Ержика известно, что, обнаружив испорченные простыни, Вильма звонила Нетти, по меньшей мере один раз. И звонила с угрозой. Она могла звонить и позже, на следующий день, о чем Питу неизвестно. Но Нетти в воскресенье утром явилась к Вильме с подарком. Поступила бы она так, если бы Вильма перестала действовать ей на нервы? Алан думал, что едва ли.
Затем наступал черед размышлений о камнях. На каждой записке, в которую были обернуты камни, сообщалось одно и то же: Я ГОВОРИЛА — ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ. ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. Предупреждение обычно подразумевает, что у предупреждаемого есть еще время подумать и повести себя иначе, но ни у Вильмы ни у Нетти времени в запасе не оказалось. Они встретились на углу двух улиц через два часа после того, как камни залетели в дом.
Алан подумал, что можно в этом пункте покопаться, если вообще нужно. Обнаружив, мертвую собаку, Нетти, скорее всего, была в шоке. В том же состоянии оказалась и Вильма, вернувшись домой. Для того, чтобы из искры возгорелось пламя, достаточно было одного телефонного звонка. Одна из женщин сняла телефонную трубку… и произошел взрыв.