Нужным быть кому-то
Шрифт:
– Каткову?
– пробормотал тот, не открывая глаз...
– Каткову??!!! Маринку!!! -Дошло, наконец!
Горшков кратко рассказал, что и как.
– Яр, меня наизнанку вывернуло! Там такой пацан, а она на меня как на вошь смотрела...
– Заслужил же! Что от меня нужно? Сводней не буду? Лихо, ты сам виноват!
– Да не надо сводней, помнишь мы с тобой в общаге кантовались в Капотне? Так у них такая же нищета. Только чистенькая. Как бы помочь-то им, а? А мальчишка... такой... ну, короче, поехали со мной, планшет, вот, отдадим, да
Тот потер лицо: -Ладно, ведь не отвяжешься, как я тебя так долго могу терпеть, сам удивляюсь? Ведь и впрямь, Лихо ты настоящее!
Пока ехали, Толик задремал, и Горшков ехал осторожно, поймав себя на мысли, что второй день ездит в несвойственной ему манере - неспешно.
Машину оставили подальше, пошли к подъезду, за кустами послышался заливистый детский смех, и Горшков резко свернул на тропинку в кусты.
Совсем маленькая детская площадка была пуста, только поодаль на лавочке сидела женщина, наблюдая за ребенком.А ребенок с восторгом карабкался по лестнице на горку и заливисто смеялся...и, уже собираясь скатиться с горки, увидел мужиков:
– Дядя Саша! И шустро скатившись с горки, побежал к Горшкову, тот в два шага преодолел расстояние и, подхватив его на руки, высоко поднял над собой!
Санька от восторга аж запищал... Горшков смеялся во все горло, глядя на малыша.
А сбоку пораженно застыл ошарашенный Ярик - он такого Лихо только в далёкой молодости видел...
– Баба Лена! Это дядя Саша вчерашний. Я про него тебе говорил утром!
– представил Санька Горшкова, вставшей и настороженно смотревшей на них женщине. Ярик отмер и подпрыгивая подошел к Санькам.
– Дядя, у тебя тоже ножка больная, да? Как у меня? Я вот ботиночки специальные ношу и ножки совсем-совсем не болят.
Толик протянул руку: -Привет, меня Толиком зовут. А тебя как?
– А я-Санька. Это моя баба Лена.
Ярик очаровал бабу Лену в момент, ловко начав разговор о своих болячках, вызнал всё про Саньку, про их нужды. Два Саньки общались меж собой, и было видно, что оба очень рады. Большой Санька предложил:
– А поехали в парк, на батуте поскачем, на машинках погоняем?
У малыша загорелись глазёнки: -Баба Лена?
Баба Лена, оттаявшая и успокоенная разговором и вниманием большого к маленькому, сказала: - А давай! Когда мы ещё туда соберемся?
Вот и отрывались два Саньки в парке - на батуте скакали немного, помня о больных ножках, а вот машинки, качели, карусели... Толик и Елена Сергеевна устали за ними ходить и сидели в кафешке, поглядывая на веселившихся Саньков.
. -Знаете, Елена Сергеевна, я Сашку такого и не помню уже, он улыбается раз в год по обещанию, а сейчас хохочет заливается. Наверное, эта поездка не только маленькому, но и большому много удовольствия доставляет. Санька Ваш-чудо, солнышко маленькое, можно мы с ним дружить будем?
– Я-то не против, а вот Марина,..она не привыкла к такому...
– Марину я по старой памяти постараюсь уговорить...
Толик замолчал. Оба Саньки вылезли из машинки, и большой, посадив маленького на шею, жмурясь подходил к ним.
– Ух, как мы проголодались. Да, Сань?
– Да!!
– Восторженно завопил Санька.
– Значит, будем есть как мужики?
– они уже знали, что мальчик плохо ест.
– ДА! Горшков заказал еду, и оба Саньки, поглядывая друг на друга, замечательно поели. У бабы Лены заблестели слезы: -Спасибо, Саша, это просто чудо!
– Сань, я вчера не знал, что у тебя день рождения. Подарок, вот, сегодня тебе привез, он в машине лежит!
– А чё там, дядя Саша?
– хитренько спросил Санька.
– А вот увидишь, - так же хитренько ответил Горшков.
В машине, при виде планшета, Санька замер... потом поднял глаза на бабушку: Баб Лена!! Я... спасибо!!
Он кинулся на шею Горшкову, и у того защемило сердце, он очень бережно и нежно обнимал этого светлого восторженного человечка.
– Дядя Саша, а ты никуда не пропадешь, так и будешь со мной дружить?
– вдруг спросил притихший на мгновение Санька.
– Если ты меня не прогонишь, я точно от тебя никуда не денусь!
– Не, не прогоню, ты мне сильно-сильно нужен, и ещё Лёха, мой друг, и Толик, баба Лена, я теперь такой богатый!
Баба Лена кивнула, вытирая слёзы.
– Ты чего, плачешь? Но я же не болею совсем?
– Да нет, Сань, это мне соринки ветер в глаза надул.
В машине Санька уснул, крепко держа в руках планшет.
– Саша, я вот хотела сказать: наш ребёнок, он особенный. Долго был неконтактным, сейчас старается неосознанно восполнить пробелы в общении. К Вам он сильно привязался, что удивительно, обычно он взрослых мужчин держит на расстоянии, я бы очень не хотела, чтобы Вы его как-то разочаровали, он очень долго будет переживать и болеть начнет.
– Елена Сергеевна, говорят, детей и собак не обманешь, раз он ко мне потянулся, наверное не видит во мне что-то плохое или негативное... мне это общение, может, даже больше чем ему надо. Он как-то с разбегу в мою душу ворвался, и я твердо знаю, он мне нужен, этот маленький солнечный лучик. А Марина... Николаевна, я хочу верить в это, примет такую вот необычную дружбу с Вашей помощью?
– Да, Елена Сергеевна, я Вам могу подтвердить, что такого Горшкова, я ещё не видел, хотя вместе мы ним... столько не живут...
– проговорил Толик.
Горшков завернул в супермаркет, оставив Толика со спящим ребенком, повел смущающуюся бабу Лену в зал, мотивируя тем, что не знает, что любит из еды Санька. Сам же внимательно подмечал за ней, на что она кидала взгляды, и шустро бросал в тележку, набрали полную, невзирая на протесты бабули.
– Возьмем побольше, и ребенок что-то да выберет! Глядишь, и есть начнет получше!
Довезли их домой. Горшков опять нёс спящего ребёнка с какой-то щемящей нежностью вглядываясь в его личико...