Няка
Шрифт:
– Неистовый? – с горящими глазами переспросила Катюшка.
– Не забывай, что еще и планктонный, – подняла палец Рыкова. – Но я придумала одну хитрую схему…
Тут двери распахнулись и, опираясь на костыль, к столику проковылял Гольцев. Без слов он передал Зине розовую коробочку.
– Какая прелесть! – придурковато взвизгнула та. – Там, надеюсь, хорошенькое колечко?
Гольцев смотрел на нее с плохо сдерживаемой ненавистью.
– Нет, дорогая VIP-клиентка, – наконец, процедил он, – там деньги.
Из «Аполло» приятельницы вышли вместе. Зина устроила это отнюдь не просто так.
– Детка, – обратилась она к Стражнецкой, ласково накручивая на палец прядь ее волос. – Чтобы план сработал наверняка, мне нужно обязательно осмотреть место предполагаемого грехопадения.
– А я уж не знала, под каким предлогом заманить тебя в гости, – возликовала Катюшка. – Ты всегда такая занятая…
– Что есть, то есть. Но сегодня в моем плотном графике возникло небольшое «окно».
Стражнецкая почтительно открыла перед Зиной дверцу своего авто.
– Надеюсь, твоего муженька нет дома? Терпеть не могу этого самодовольного типа.
– Что ты, раньше одиннадцати-двенадцати он редко приходит…
Сдвоенная квартира Стражнецких оказалась восьмикомнатным помещением. По прихожей можно было ездить на роликах, а на кухне – устраивать фуршеты не менее, чем на пятьдесят приглашенных. Обстановка была сплошь такая, какую Зина видела в рекламе в местных глянцевых журналах.
– Покажи мне все комнаты, – изрекла Зинка. – Мне нужно прочувствовать ауру каждой из них.
Осмотр экспозиции начали, как и положено, по часовой стрелке.
– Двести тыщ… двести пятьдесят тыщ… а, эту скромную вазочку за тыщу евро нам подарили Кержаковы… ну, это недорогая вещь, всего полсотни, – щебетала Катюшка, тыкая пальцем в предметы интерьера.
Первым делом Зине продемонстрировали лазурную гостиную, затем бирюзовую детскую, после чего настала очередь супружеской спальни.
– Но это как бы моя спальня, – переминалась Катюшка с ноги на ногу. – Муж редко меня беспокоит. Если честно, он почти импотент. Обычно спит в гостиной или в своем кабинете. А вот и мой кабинет, – хозяйка распахнула дверь в помпезно обставленную комнату.
– А кабинет-то тебе зачем?
– Ну как зачем. Думать, изучать литературу, – даже слегка обиделась Катюшка. – Между прочим, я уже третье высшее получаю.
– Чего только люди не придумают, лишь бы не работать.
– Видишь ли, я еще только ищу свое призвание, прислушиваюсь к себе.
К 28 годам обеспеченная женщина Катя Стражнецкая так и не обрела смысла жизни. Но нельзя было сказать, что она собиралась бездельничать всю жизнь. Не было ни дня, чтобы она не размышляла над тем, чем же таким ей заняться. Молодые дамы ее круга были при делах. У Вики Кержаковой имелся салон красоты, у Леры
– Это кабинет Костика, тут ничего интересного, – в следующую комнату Стражнецкая лишь слегка приоткрыла дверь.
– Ошибаешься, детка. Киру, как твоему будущему мужу, наверняка захочется посмотреть, какие условия ты создала своему нынешнему супругу. И если, не дай бог, в кабинете будет беспорядок…
– Ну что ты, Костик не терпит грязи. Да и домработница не дремлет.
Оказавшись в тылу противника, Рыкова быстро осмотрелась по сторонам. Огромный, под старину, стол был абсолютно чист, если не считать антикварной настольной лампы и массивной пепельницы из черного камня в виде обнаженной негритянки, стоящей на четвереньках. На другом столике в углу комнаты высились ряды пробирок и спиртовка.
– Химичим на досуге? – прокомментировала Рыкова. – А чья была идея повесить напротив стола большое зеркало?
– Знала бы ты, сколько времени он тратит на свою внешность! Наверно, я быстрее собираюсь на губернаторский бал, чем он на работу.
– И не надоел он тебе со своим вечным красованием?
– Скажу тебе по секрету, что давно уже не люблю его. Но он так привязан ко мне и детям… Мне страшно думать о разводе.
Рыкова едва сдерживала себя, чтобы не расхохотаться. Про то, какие чувства Стражнецкий питает к жене, она слышала от него лично не далее, чем две недели назад.
– Еще бы не страшно, – поддакнула Зинка. – Тут на одном только разделе имущества поседеешь. Да и обидно было бы отсюда съезжать…
– Я и не собираюсь отсюда съезжать. Когда у нас все решится с Киром, мы будем жить здесь.
– А Костик?
– А у Костика есть своя однушка.
– Ты хочешь сказать, что такой тип, как Костик, уйдет от тебя с голой задницей? Помяни мое слово, он обдерет тебя как липку. Ну, или попытается ободрать.
– Ты совершенно его не знаешь, – самоуверенно заключила Катюшка. – Я и дети – это для него святое.
Беседуя со Стражнецкой, Рыкова бросала вороватые взгляды кругом. Ей почему-то казалось, что нужная ей вещь будет лежать где-нибудь на виду. Но нет – все поверхности были чисты. Что ж, значит, придется проверить содержимое ящиков стола и книжного шкафа.
– А где у тебя тряпье хранится?
– В гардеробной.
Приятельницы проследовали в комнату, площадь которой весьма походила на бутик средней величины. За стойками с одеждой можно было часами играть в прятки.
– Ну ты буржуйка, – лицемерно восхитилась Рыкова. – Сколько же у тебя платьев?