Нянечка для соседей
Шрифт:
Он смотрит на меня сверху вниз.
— Что такое?
— Ничего. — Я смотрю на телевизор и вздыхаю. — Этот пирог с мокрым дном навеял на меня грусть.
Он прижимает меня ближе.
— Бет, — рокочет он, и я вздрагиваю, когда низкий гул вибрирует во мне.
Я протягиваю руку и беру его за руку, перебирая его пальцы.
— Не могу поверить, что они так с тобой обошлись, — тихо говорю я. — Мне не верится, что они заставили тебя так ужасно себя чувствовать.
Забавно, но все свое детство я так завидовала другим детям, у которых были родители, дома, братья и сестры. Это все, чего я хотела. Тогда мне даже в голову не приходило, что у кого-то
Он поднимает мою руку и целует костяшки пальцев.
— Не расстраивайся. Это была лучшая поездка к родителям, которая у меня когда-либо была.
— Но…
— Перестань волноваться, — бормочет он. Я открываю рот, чтобы возразить, но он останавливает меня поцелуем. Весьма эффективная тактика. Я впиваюсь в его губы, когда он по-хозяйски прижимается к моим губам, проводя по ним языком.
Входная дверь внезапно распахивается, и мы оба вскакиваем. Сайрус вбегает в квартиру, его волосы торчат вверх, а лицо напоминает гром. На его руках все еще блестят следы детского масла, как будто он не успел помыться. Я хмурюсь и смотрю на часы. Его смена едва началась.
— Сайрус?
Он молчит, снимает ботинки и с шумом бросает ключи на стойку.
— У нас есть выпивка покрепче чертового Карлсберга? — спрашивает он.
Мы с Себастьяном обмениваемся взглядами.
— Я положила бутылку белого вина в холодильник, — медленно говорю я.
Он кивает и бросается к холодильнику, распахивает дверцу и достает вино. Мы с Себом наблюдаем, как он выливает треть бутылки в бокал, выпивает ее и снова наполняет бокал. Он глотает еще одну порцию, потом замирает и смотрит на меня.
— Я ведь могу его выпить?
Я сползаю с дивана и подхожу к нему, кладу руку на его плечо. Он напряжен, все его мышцы вибрируют от энергии.
— Сай, — мягко говорю я. — Что не так? Что-нибудь случилось?
Он отстраняется от меня и делает еще один глубокий глоток вина.
— Эта… эта чертова девчонка… — Он разводит руками в отчаянии. — Слушай. Я привык к тому, что девушки на сцене распускают руки. Им нельзя, мне это не нравится, но я пихаю им в лицо свои сиськи. Поэтому я и ношу носок[38], на случай, если какая-нибудь озабоченная фанатка решит, что это вполне нормально — стянуть с меня трусы. — Я хмурюсь. Мне не нравится, куда это все ведет. — Это одно, — продолжает он, — но эта девчонка зашла за кулисы, последовала за мной в туалет и буквально вошла в мою душевую кабинку, когда я был с голым задом.
У меня открывается рот.
— Боже мой. Ты в порядке?!
— Я не огорчен. Я просто в бешенстве. — Он ударяет ногой по ножке стола, его челюсть стиснута.
— Она тебя трогала?
— Нет. Я закричал, и охрана быстро подоспела.
Я тянусь к нему.
— Сай, это ужасно.
Он внезапно поворачивается ко мне. Его темные глаза пылают от напряжения.
— Знаешь, почему это меня так разозлило? — требует он.
— … Потому что тебя домогались?
— Нет. Потому что это заставило меня думать о тебе.
Я дуюсь.
— Я думала, тебе нравится, когда я прихожу к тебе в душ.
— Не в этом смысле. — Он вздыхает, проводя рукой по лицу. Он выглядит измученным. — Тебя это беспокоит? То, чем я занимаюсь?
— Боже,
— Я говорю не о танцах, — настаивает он. — Я говорю о женщинах. Я трогаю женщин. Беру их на руки и подбрасываю. Нахожусь в дюйме от их лиц. Позволяю им натирать мою грудь детским маслом. — Он вытирает рот рукой. — Ты мне нравишься, Бет. И это очень несправедливо — спать с тобой каждую ночь, но при этом позволять другим женщинам лапать меня за член.
— Да, но это всего лишь представление, верно? Хореография. На самом деле там ты не Сайрус, а Рэнди Ромео. Девушки — это просто часть твоей программы. Если бы ты был актером, я бы не злилась на тебя за то, что ты целуешь свою коллегу по сцене. — Он ничего не говорит. Я поднимаю руку и касаюсь его лица, проводя пальцами по линии его гладкой челюсти. — Я ценю, что ты интересуешься моими чувствами. Я понимаю, почему это может беспокоить некоторых людей, но тебе не нужно беспокоиться обо мне. Мне нравится, что у тебя есть работа, которую ты любишь. Мне нравится, что ты веселишь людей. И мне нравится, что ты приходишь домой ко мне. — Я беру его руку и кладу ее на свое бедро. — И я получаю истинное наслаждение. Я бы никогда не хотела, чтобы ты перестал делать то, что любишь, ради меня.
Его глаза блуждают по моему лицу.
— Я бы так и сделал, — промурлыкал он. — Я останавливался ради Хлои.
— И?
Его плечи слегка опускаются.
— Этого было недостаточно. Она все еще ревновала. Все еще не доверяла мне. Я бросил ради нее всю свою карьеру, вернулся к работе барменом, а она все еще думала, что я, наверное, цепляю девушек в баре. Потому что именно так поступают мужчины вроде меня.
— Она должна была доверять тебе, — честно говорю я. — Я даже представить себе не могу, что ты кому-то изменяешь.
Его темные глаза вспыхивают. Он притягивает меня еще ближе.
— Ты действительно не ревнуешь? — тихо спрашивает он.
Я фыркаю.
— Сай, я видела женщин на этих шоу. Все они пьяные, у большинства из них на лице нарисованы пенисы, потому что они на девичнике, и они всю ночь кричат тебе, чтобы ты вытащил свой член. Не думаю, что там найдется много конкуренток.
Он проводит пальцем по моей щеке.
— Никаких. Никто не сравнится с тобой.
Я вздыхаю, когда он нежно целует меня, его губы горячие и нежные. Его большие руки соскальзывают с моих бедер и опускаются к попке, слегка сжимая ее. У меня был секс менее четырех часов назад, но я все еще чувствую трепет желания между ног. Все, что я хочу сделать, это схватить Сая за воротник и оттащить в ближайшую спальню, но когда он неуверенно приоткрывает мой рот, я все равно чувствую, что что-то не так. Он все еще чувствует себя неуверенно из-за чего-то. И я не думаю, что секс поможет это исправить.
— Раз уж у тебя выходной, — шепчу я ему в губы, — может, ты хочешь куда-нибудь сходить?
Он моргает.
— Что?
Я провожу пальцами по его шелковистым волосам.
— Ты. Я. Сырные чипсы из того сомнительного фургончика на углу и прогулка под луной у реки. — Я оглядываюсь на Себастьяна, который все еще сидит на диване и смотрит на нас, как на эпизод своей любимой мыльной оперы. — Ты не против?
Он кивает, его губы подрагивают, словно он пытается не улыбаться.
— Я думаю, это отличная идея.