Нянечка
Шрифт:
Еще я порадовался. У меня-то больше. По всем пунктам.
– Шалунья, – погрозил пальцем комоду и продолжил обыск.
Во всех привычных местах, вроде матраса или под подушками, тоже оказалось пусто. Меня уже настигло разочарование, когда в одеяле я нащупал что-то прямоугольное и толстое. Сунул руку в отверстие, пошарил пальцами и наткнулся на кожаный переплет.
– Попалась, – пробормотал я, вытаскивая наружу записную книжку.
Я хмыкнул. Старая школа. Сейчас почти никто не пользовался бумажными носителями, слишком ненадежно и опасно.
– Дурилка, – бормотал я, пока листал страницы. – Кто же так палится, красавица.
Последние десять с датами и какими-то числами сфотографировал на смартфон. Среди них нашлось несколько имен, часть показалась мне знакомыми. Обрывки фраз, неразборчиво написанные предложения. С ходу понять, о чем здесь речь, невозможно. Понадобится чуть больше времени, а также помощь ребят из отдела.
Отлично, перешлю Ромке Краснову. Пусть займется делом, а не ржет на пару с Мироном по поводу нянечки.
Быстро убрав записную книжку на то же место, я стащил перчатки и сунул руку в карман джинсов. Телефон отчаянно вибрировал, кто-то сильно желал общения со мной.
– Алло?
– Вадим. – в голосе отца прозвучало беспокойство, – ты сейчас в доме Пахомова?
– Почти, а что? – сдержанно спросил я и услышал громкий лай снаружи.
Бубончик. Мой пес, оставленный на страже, предупреждал о приходе незваных гостей. Осторожно сдвинув плотную занавеску, я увидел, как ворота распахнулись и во двор въехала машина.
– Твоя новая соседка не дает нам покоя. МВД молчит, хотя мы послали запрос. Вчера с Пахомовым связался Загранский, хочет пообщаться с тобой на этой неделе. На нейтральной территории.
– Отлично.
Я быстро выскочил из спальни, прикрыл дверь и поспешил на улицу. Адреналин гнал вперед, сердце колотилось от нервного напряжения.
– Ничего отличного, Вадим, – рыкнул отец. – Вчера вечером наш осведомитель не вышел на связь.
Бубончик продолжал надрываться.
– Ты разводишь лишнюю панику. У парня просто нет возможности ответить сейчас. Займитесь Даной, пусть Пахомов даст Зарецкому мои контакты.
– Вадим…
– Папа, послушай, – я застыл, потому что не дошел до двери жалких пяти шагов.
Она распахнулась, и на пороге меня встретила мрачная Дана с бутылкой пива наперевес. Позади нее на крылечке лежал Бубончик, а в его громадных лапах была зажата палка колбасы. Хорошей такой. Копченой. Как он любил.
Предатель пушистый.
– Ну привет, – протянула мрачно Дана, поигрывая бутылкой, и сделала шаг вперед, – лялечка. Тебя не учили, что нельзя ходить к чужим тетям в дом?
– Что у тебя случилось, Вадим? Кто там?!
– Нянечка, пап! – вдруг выпалил я первое, что пришло в голову.
В секунду преодолел расстояние между мной и Даной, перехватил ее руку, вырвал бутылку и приобнял за плечи. После чего развернул,
– Улыбнись, красавица, – шепнул я Дане. – Папа хочет видеть, как хорошо ты обо мне заботишься.
И совершенно неважно, о каком из отцов я вел речь. Настоящем или вымышленном.
Глава 12
Меня на мгновение выбил из колеи его аромат.
Какой-то привлекательный парфюм с освежающими нотками морского бриза, животной притягательностью и чем-то еще. Тягучего, темного. Оно прослеживалось при втором и третьем вдохе, когда меня тесно прижали к мускулистому телу. Я чуть не «потекла», как писали в каждом любовном романе. Только в моем случае текли сопли и слюна. Первое от болезни, второе от мужчины рядом.
Вот нельзя быть таким красивым. Запрещено законом. Хотя, конечно, насчет красоты я немного погорячилась, поскольку Вадим имел довольно специфическую внешность. Но из-за обаятельной улыбки и ярких глаз привлекал внимание. Неудивительно, что Анжела расхаживала перед ним чуть ли не голой. Почему-то именно ее я вспомнила, когда Пахомов меня обнял.
Едрены пассатижи, он же в моем доме! Копался в вещах, мог что-то найти. Сто процентов Вадим явился сюда не для задушевного разговора или вернуть мне деньги.
Пальцы крепче стиснули бутылку. Я терпеливо дождалась, когда он сделает несколько снимков и отправит отцу. Судя по теплоте в голосе, отношения у них с Андреем Сергеевичем прекрасные. Вряд ли бы сын пожелал отцу доброго дня с такой нежностью, будь там все плохо, как типично для подобных семей.
– Какого черта ты тут забыл?
Мой вопрос прозвучал громом среди ясного неба. Я ждала, что Пахомов начнет отпираться и изворачиваться, блеснет фантазией. Однако, ничего подобного не произошло. Вадим опустил руки, сунул смартфон в карман джинсов и аккуратно вытащил у меня из пальцев бутылку.
– Безалкогольное? – он вскинул темную бровь. – Ты серьезно, нянечка?
– Детям нельзя с градусами, – машинально откликнулась я. – Ты не ответил.
– Я здесь на правах хозяина, а ты – гостьи, нянечка. Кто кому задает вопросы?
Туше. Нечего противопоставить. Сплошная логика и ничего лишнего.
Поджав губы, я шумно вздохнула и отошла от Вадима на шаг, поймав на себе его пристальный взгляд. Он сделал то же самое, только двинулся ко мне. Несколько минут мы в полном молчании двигались, как привязанные: я от него, он за мной. Ровно до тех пор, пока лопатки не уперлись в косяк.
В куртке стало жарко, а от поднявшейся температуры разболелась голова, и нос начало закладывать. Еще до возвращения в поселок я раздумывала о поездке в аптеку, но за разговорами о Пахомове-старшем напрочь забыла. Сева оказался таким болтливым, поведал и о внезапно появившимся сыне, и о поисках правды от Анжелы Аркадьевны. И как всего за три дня Вадим достал всю прислугу в доме. Особенно сегодня, когда устроил игру в прятки с продуктами.