Нянька поневоле

Росс Кэтрин

«Чего еще можно желать?» – радостно подумала Кэти, припарковавшись и выйдя из машины навстречу теплому воздуху, насыщенному ароматами герани и лаванды. Разгладив свое льняное белое платье, она медленно направилась к двери. И тут навстречу ей вышел Пирс Тироун собственной персоной.

Черт возьми! Как он, оказывается, хорош! Один острый взгляд его темно-синих глаз – и весь ее деловой настрой рассеялся, как дым. Кэти смотрела на его широкие плечи, элегантный летний костюм – и разум перестал ей подчиняться, а чувства пришли

в полную неразбериху, хотя это было на нее совсем непохоже.

Он был лет на десять ее старше, ростом под сто девяносто сантиметров, с лицом, исполненным суровой красоты, и черными как смоль волосами. Кэти видела несколько его фотографий и поэтому знала, что он привлекательный мужчина, но к такому колдовскому, завораживающему магнетизму не была готова. Кэти казалось, будто она его знает, будто они где-то встречались, и в то же время она была уверена, что нет.

– Где вы были, черт побери? – рассерженно воскликнул он. – Я вас жду уже несколько часов.

Эта неожиданная вспышка гнева так ошеломила Кэти, что вместо ответа она лишь молча воззрилась на Пирса.

Испытующе посмотрев ей в лицо, Тироун внезапно нахмурился.

– Вы ведь из агентства? – вдруг зловещим полушепотом осведомился он, окинув взглядом ее стройную фигуру.

Его тон ясно дал Кэти понять, что если она не ответит утвердительно, то ее вышвырнут обратно за ворота, – поэтому девушка кивнула, даже не понимая, о чем ее спросили. Наверняка она знала только одно – нельзя упустить возможность войти в дом.

– И то хорошо. – И он властным жестом пригласил Кэти следовать за ним. – Ребенок плачет без передышки уже несколько часов. – В его голосе прозвучали раздражение и беспокойство.

Она молча прошла за ним в дом, а потом подождала, пока он закроет дверь и запрет ее на тяжелый засов.

Журналистка попала в логово льва. Поежившись, она оглянулась и снова встретилась со взглядом синих глаз. Хоть бы лев не сожрал ее заживо, когда узнает правду.

– В агентстве вам сообщили все подробности? – произнес Тироун, взглянув на нее.

Кэти начала нервничать не на шутку – она понятия не имела, о чем он говорит, – но опять кивнула.

– Отлично. Тогда я прямо сейчас отведу вас к Поппи, – мрачновато произнес Пирс. – О делах поговорим позже.

«И слава Богу», – подумала Кэти, следуя за ним по мраморной лестнице.

Пирс быстро провел ее по длинному коридору, и тут она услышала приглушенный детский плач. Чем ближе они подходили к концу коридора, тем громче он становился. А когда Пирс открыл дверь в детскую, вопли младенца просто оглушили их.

В центре комнаты стояла кроватка, над ней склонился пожилой человек, тщетно пытаясь успокоить капризничавшего ребенка. Услышав их шаги, он обернулся, и на его морщинистом лице отразилось облегчение.

– Au secours, ca suffit! – быстро и возбужденно произнес он по-французски, стремительно переводя взгляд с Пирса на Кэти.

– Не беспокойся, Анри. Ты сделал все, что мог, и я тебе очень благодарен. Но теперь к нам пришла няня, и она обо всем позаботится.

Голос Пирса был мрачноватым, но в то же время очень внушительным, почти гипнотизирующим. Кэти оглянулась, отыскивая взглядом няню – тот, кто сможет успокоить этого ребенка, заслуживает восхищения. И вдруг Кэти осенило: он по ошибке принял ее за няню!

– Ну, что ж вы стоите? – чуть насмешливо произнес Пирс, так как младенец заорал с новой силой, почти задыхаясь.

Тем временем Анри вышел из комнаты, все еще громко сетуя на то, что ничего не сумел сделать. Кэти робко приблизилась и посмотрела на малышку, ломая голову над тем, что же ее так расстроило. Может, хочет есть? Или ей нужно сменить пеленки? А ведь не так давно ей пришлось писать статью об уходе за детьми – она долго разрабатывала эту тему, и все же ее изыскания были больше теоретическими, чем практическими.

– Она плачет с тех пор, как ее привезли, и почти без перерыва, – сообщил Пирс с явным напряжением в голосе. – Я очень беспокоюсь за нее.

Кэти с искренним сочувствием подняла на него взгляд.

Тут девочка издала особенно громкий вопль, и Пирс Тироун подошел к кроватке.

– Я брал ее на руки, кормил, переодевал – а она все плачет. – И он взволнованно провел рукой по своим густым темным волосам. – Никогда не чувствовал себя таким беспомощным!

Кэти слегка вскинула брови. Удивительно, как такая крошка может заставить сильного, властного мужчину сделать подобное признание? Кэти готова была поставить последний франк на то, что Пирс Тироун вообще никогда не чувствовал себя беспомощным.

Она протянула руку и осторожно потрогала лоб девочки. Та почувствовала прикосновение, и плач начал волшебным образом затихать. Чтобы не потерять преимущество, Кэти быстро наклонилась и нараспев произнесла ей на ухо:

– Ну, в чем дело, малютка?

Девочка повернула к ней свое маленькое личико – от плача оно сильно покраснело, и Кэти вдруг захлестнула волна нежности. Но тут Поппи заревела с удвоенной силой, прижимая пухленькие ладошки к глазам.

«Вот бедняжка, – печально подумала Кэти. – Надеялась, что к ней наконец вернулась мама, а это оказался лишь еще один незнакомый человек».

– Может быть, ты хочешь вылезти из тесной колыбельки и порезвиться немного?

Кэти наклонилась и, осторожно поддерживая девочку за спину и головку, взяла ее на руки. Плач почти мгновенно прекратился, и Поппи с изумлением взглянула на Кэти своими голубыми, как незабудки, глазками, обрамленными изогнутыми темными ресницами. Наступила долгожданная тишина.

– Ну и что ты плакала? – негромко спросила Кэти. Девочка была очень хорошенькой. Она изо всех сил вцепилась в палец Кэти своими маленькими пальчиками, как будто боялась, что ее снова бросят.