Няня для сурового папы
Шрифт:
Обхватывает руками меня за щёки и задирает мою голову, пригвождая хмурым взглядом.
— Если сейчас же не перестанешь реветь, обещаю, я сделаю то, что ты там в своей башке нафантазировала.
— Вы что… совсем… больной? — выдыхаю, таращась на заросшее лицо Бородача.
— Не хочу тебя расстраивать, но из нас двоих больной точно не я, — отпускает мои щёки и, как ни в чём ни бывало, встаёт на ноги. — Зато заметь, рыдать ты сразу перестала. Шоковая терапия творит чудеса. И прекрати себя накручивать этим оленем. Здесь это вообще не редкость. Эти рогатые то и дело на дорогу выскакивают. Не ты первая, не ты последняя.
Не сказала бы, что после этих слов мне стало как-то легче, но в руки я себя всё-таки взяла. В конце концов, в доме спят маленькие дети. Достаточно того, что я их пыталась спасти от их же отца…
Капец…
Стоит только представить, как я выглядела со стороны, как лицо снова заливает краской стыда.
Молодец, Маша. Ничего не скажешь. Съездила на каникулы отдохнуть…
Понятное дело, что ни о какой турбазе теперь уже и речи не идёт. Собственно, как и о Максе.
Зато Кирилл будет счастлив. Ему Новиков никогда почему-то не нравился.
Чёрт! Кирилл!!!
Я ведь ему не позвонила! Думала, как доеду до турбазы, напишу сообщение, что со мной всё в порядке!
А что, если он или Лиза, проснулись ночью и уже знают, что меня нет, так ещё и дозвониться до меня не могут, потому что телефон выключен?!
Чёрт, чёрт, чёрт!
Чувствую, как кровь приливает к вискам вместе с паникой. Резко подскакиваю на ноги, и как ошалелая начинаю оглядываться по сторонам.
— Только не говори, что у тебя новый приступ бешенства…
— Куртка! — выпаливаю, игнорируя очередной подкол Бородача. — Где моя куртка?!
— А ты что, уже домой собралась?
— У меня там телефон во внутреннем кармане! Мне он срочно нужен!
— Понятно, — выдыхает. После чего выходит из гостиной, на несколько секунд пропадает из поля зрения, а через мгновение возвращается с моей курткой в руках.
— Спасибо, — облегчённо выдохнув, тяну руки к куртке, но Бородач мне её не отдаёт.
Вместо этого сам суёт свою огромную ручищу в мой внутренний карман. Вытаскивает оттуда мобильный и паспорт, но отдаёт мне почему-то только телефон.
— А документы вам мои зачем?
— Хочу убедиться, что ты совершеннолетняя, — как ни в чём ни бывало, открывает мой паспорт и листаёт странички.
Почему-то это дико раздражает.
— Вы же видели, что я была за рулём. Или вы не знаете, что в нашей стране права только совершеннолетним выдают?
— И что? Может ты у родителей ключи от машины стырила и слиняла из дома.
— Я не ребёнок!
— А так и не скажешь. Выглядишь лет на пятнадцать — мелкая, тощая. Какой у тебя рост? Метр пятьдесят?
— Метр шестьдесят! И я не мелкая! Это вы просто чересчур здоровый! Ну что вы там, высчитали сколько мне лет или калькулятором воспользуетесь?
— Высчитал, не волнуйся, — хмыкает, протягивая мне паспорт, который я с раздражением вырываю у него из руки.
Снова возвращаю внимание к выключенному телефону и только сейчас до меня доходит, что я ведь его даже зарядить не могу, потому что электричества нет…
Проклятье!
— А… можно попросить у вас телефон? Мой просто сел, а мне очень позвонить нужно… — умоляюще смотрю на Бородача.
— Что, папка заругает?
— Типо того…
— Ну держи.
Беру из мужика мобильный. С удивлением отмечаю, что это за модель. У Кирилл такой же, и я точно знаю, что этот телефон далеко не дешёвый.
Но эта мысль быстро уходит на задний план, когда, набрав номер Кирилла, я подношу телефон к уху.
Каждый гудок на том конце провода мне по нервным окончаниям тренькает. Благо долго слушать их не приходится, потому что на третий гудок, на том конце провода я слышу знакомый до боли голос.
— Да, — рявкает вообще ни разу не сонно. Значит, уже точно в курсе, что я сейчас не в своей кровати десятый сон досматриваю.
— Эм… Кирилл, привет, — выдавливаю дрожащим от волнения голосом.
Пытаюсь утихомирить сердцебиение, но эта задача кажется невыполнимой. Особенно, когда на том конце провода повисает напряжённая тишина.
— Чей это номер? — спрашивает ледяным тоном, спустя, кажется, целую вечность.
— Ээээ…. это… моей подружки, — мельком покосившись на Бородача, замечаю, как он вопросительно выгибает бровь, но, к счастью, ничего не говорит. — Кирилл, слушай, прости, пожалуйста…
— Ещё раз отключишь телефон, я тебе всю задницу отобью, ты меня поняла?!
— Я не отключала, он… сел в дороге. Прости… — выдавливаю, зажмурившись.
— Извиняться ты, Маша, будешь через неделю, когда домой вернёшься. И поверь, тебе эти извинения дорого дадутся.
В любой другой ситуации от подобной угрозы Кирилла я бы в уже в штаны наложила. Но сейчас испытываю облегчение.
Куда хуже бы было, если бы он решил прямо сейчас поехать и меня забрать.
О том, чтобы рассказать об аварии даже речи быть не может. И дело даже не в разбитой машине. Не хочу, чтобы Лиза знала, что я попала в ДТП. Для неё это и так больная тема.
— Эм… так, значит я могу остаться, я правильно поняла?
— Ну ты же у нас девочка взрослая. Совершеннолетняя.
Звучит вроде бы логично, но интонации Кирилла всё равно настораживают. По возвращении домой меня явно ничего хорошего не ждёт…
— Всё, в общем, Маша, мне пора. Там, судя по звукам, твоя сестра опять компот вишнёвый из себя извергать собирается.
Открываю было рот, чтобы попрощаться, но Кирилл уже сбрасывает вызов.
* * *