Шрифт:
Имена изменены, образы собирательные
Тетка в трико
После концерта к нам с Сашей подошла наша старинная знакомая с малышом на руках. Рядом с ней широко улыбалась женщина средних лет с пучком соломенных волос на макушке. Вся такая белая, полная, как булка, тетка выглядела уж слишком по-домашнему: в своей растянутой майке да коротких штанишках на резинках под коленями. У нас все же концерт, на минуточку…
Да ладно, чего мы хотим: мы же в
– Привет, дорогие! Вот, взгляните на мое чадо, – Лена чмокнула кроху, сидевшего у нее на руках, – Решила прививать ему чувство прекрасного. А это Юля, наша няня. Хочу вас познакомить. Между прочим, она тоже музыкант.
– Правда? – приятно удивилась я.
– Я альтистка, – радостно кивнув, блондинка затараторила: – Ребята, как я рада встретить коллег-музыкантов! У меня аж на душе стало так тепло. Какой замечательный концерт, спасибо вам за все!
– А на скрипке можете учить? – во мне проснулся менеджер.
В тропиках страшный дефицит учителей музыки, если что.
– Конечно!! – закричала женщина.
– Инструмент с собой? Я имею в виду, на острове?
– Да!!! – заорала она.
– Тогда приходите к нам работать, – пригласила я.
– Завтра, завтра же приду! – блондинка аж захлопала в ладоши.
Несчастный случай на гастролях
Тетка действительно приперлась с альтом в музыкалку с утра пораньше.
Несмотря на звукоизоляцию, резкие фальшивые звуки из закрытого кабинета разносились по всем трем этажам, вызывая у нас недоуменное разочарование.
“Да уж, давненько не брала она в руки шашек”, – морщились мы, как от зубной боли.
Однако за чаем Юля поделилась с нами уважительной причиной столь разительной потери формы, поведав историю своей жизни.
…Итак, после окончания Центральной музыкальной специальной школы-десятилетки юная московская альтистка, одержав победу на международном конкурсе молодых исполнителей на струнно-смычковых инструментах, продолжила учебу в консерватории. В Юношеском симфоническом оркестре ее даже назначили концертмейстером альтов. Все вроде бы так удачно складывалось.
Но случилась беда. На гастролях в Японии автобус с оркестрантами упал с хай-вея…
– Я очнулась уже в Склифе, – повествовала Юля. – Первое, что я спросила, – где мой инструмент? Что вы думаете, – мой чудесный итальянский мастеровой альт разбился вдребезги…
Все было гораздо хуже. У Юли все руки оказались изрезаны битым стеклом, при этом были задеты важные мышцы и сухожилия. Врачи кое-как вытащили все осколки, но о профессиональной карьере для Юли теперь не могло быть и речи. Консерваторию пришлось оставить и перевестись в педагогический институт, на музыкальное отделение. Со временем шрамы зажили, но чувствительность пальцев долго не восстанавливалась. Прошло немало времени, пока Юля смогла удерживать в руках альт. Теперь ей пришлось заниматься на своем запасном, фабричном инструменте.
…Мы чуть ли не рыдали, погружаясь в этот триллер. Просто какой-то злой рок…
– С нашими я не общаюсь, слишком тяжелые у нас общие воспоминания. Девочки еще как-то нашли себя, выйдя замуж, детей нарожали, а парни сломались, кто спился, кто скололся. Некоторых уже нет в живых.
– А ты-то сама как с этим справилась?
– Я занялась бизнесом, – открыла в Москве несколько детских садиков. Завелись деньги. Замуж вышла.
Вроде как жизнь наладилась, так замужество оказалось неудачным. Избалованный большими деньгами, заработанными Юлей, муж оказывался работать. Сидел дома, – типа домохозяин.
– И чем он занимался целыми днями?
– Пил да играл в компьютерные игры с танками. Я приходила домой, ругалась, а он: не ори на меня – я командир танковой дивизии!
Все это было в прошлой жизни. Бизнес давно прогорел, с супругом Юля развелась.
– А как ты попала на Самуи?
– О, это отдельная история… Год назад приехала отдохнуть с друзьями, но попала в катастрофу, когда ехала на моторбайке.
Как много у нас общего! Несколько лет назад Сашино знакомство с островом тоже началось с госпиталя, и тоже после аварии на моторбайке.
Юля показала нам свою ногу, неестественно утолщенную в лодыжке:
– Вот видите, кости неправильно срослись, и доктор не хочет убирать металлический штырь. А железка мешает ходить, и суставы болят. Не знаю, что делать. Хорошо хоть, вес сбросила, а то пока передвигалась в инвалидной коляске, набрала девяносто килограмм. Короче, зависла я тут без денег, без работы, с больной ногой… И в Россию не могу вернуться.
– Почему?
– Потому что мой муж, пока мы жили вместе, повесил на меня кредитов общей суммой тыщ на семьсот. Банк требует деньги не с него, а с меня, и я теперь в розыске. Как раз сейчас у меня пытаются через суд отжать квартиру за долги. Слава Богу, что родители в ней прописаны, а то бы быстро отобрали. А бывший мой исчез в неизвестном направлении.
Ого…
Нет, ну за что одному человеку столько счастья… Бывает же.
– Спасибо Лене, взяла меня к себе няней, иногда рекомендует своим подругам.
– Сколько они тебе платят?
– Сто бат в час.
– Ничего себе: пять старушек рупь… Это очень мало, Юля.
– Я знаю, но пока ничего другого на примете нет…
– В нашей школе тоже платят мало, но все-таки это не сто, а триста бат за урок, за тот же час.
– Да это просто счастье для меня, – воскликнула Юля. – Даже не в деньгах дело: я хоть снова почувствую себя человеком, музыкантом.
Скрипка, увы, не самый распространенный инструмент на тропическом острове. Найти Юле учеников – задача непростая, но надо же что-то делать.
– Давай для начала выучим с тобой дуэтом какой-нибудь хит, – ты на альте, а на фортепиано, – и запишем видео, – предложила я.
– Я с радостью, – живо откликнулась Юля.
Поразмыслив, мы выбрали итальянскую песню “Вернись в Сорренто”.
Пакостная подружка
Неприятности стаями бродили за Юлей по пятам.