Няня поневоле

Волкова Виктория Борисовна

— Марка окрестим, сами повенчаемся. Только в ЗАГС я идти не хочу. Я ходил туда, малыш. И уж поверь, штамп в паспорте ничего не меняет.

— Я тоже ходила, — тихо сообщает Линара. Ого! Значит, один из бывших слизняков еще и в мужья записался! Чувствую, как меня распирает от ярости. Вдарил бы по стене, но ребенок на руках все-таки!

— Тем более, — киваю я холодно. Знать не хочу никаких подробностей. Даже представить не могу, что кто-то касался моей женщины и считал ее своей.

— Я согласна, Сережа, — улыбается

она жалко. Наверное, думает, что я ее бортанул. Ага! Щаз!

Перехватываю сына одной рукой и, шагнув к Линаре, притягиваю ее к себе.

— Ты моя, слышишь? Со штампом в паспорте или без. Только моя. Хочешь, свяжи меня любыми клятвами и обетами. Я на все согласен. Тебя от себя не отпущу и от наших детей никогда не откажусь. Только давай обойдемся без ЗАГСа, хотя бы сейчас!

— Наверное, ты прав, — кивает она. — Давай повременим с официальной регистрацией. Я не настаиваю на штампе. Только как же нас обвенчают без свидетельства о браке? Кажется, это запрещено…

— Мой друг, Мишка Соколов, священник. Он мне не откажет. Я ему на ремонт храма бабок пожертвую.

Уже поздно ночью, когда пара влюбленных енотов отправляется к себе, а Линара после любовной схватки засыпает у меня на груди, я лежу без сна и бездумно пялюсь в потолок. Вспоминаю, как за ужином мама гордо показывала Линаре браслет, болтающийся на запястье. Снова будто наяву вижу ее довольное лицо и гордо выпяченную грудь Евгеши. Помирились, убрались из моего дома, и слава богу!

— Браслетик, конечно, не от Картье, — слышится в ушах мамин голос.

— С отверткой? — удивленно спрашивает Линара. — Они ужасно дорогие. Королевский символ любви…

Осторожно, чтобы не побеспокоить любимую, достаю из-под подушки айфон. Одной рукой набираю в Гугле нужную информацию. И уже через секунду, вытаращив глаза, читаю цену. Нормальныая побрякушка обойдется в лям. Дорого, сука! Даже для меня. Нажимаю на лупу с плюсиком и зачарованно смотрю на тонкую работу известного бренда.

Отвертка прилагается, мать вашу!

А почему бы и нет? Ловлю себя на крамольной мысли. Что такое вечная любовь по сравнению с каким-то лямом? Вглядываюсь в лаконичный дизайн. Золотые винты, бриллианты. Классная штука! Я бы и сам не отказался от такого. При условии, что замочек закрутит лично Линара. Тихо выбираюсь из постели и, накинув халат, спускаюсь в кабинет.

Звоню представителю Картье, чтобы узнать детали. И поговорив минут двадцать с заспанным, но очень вежливым мужиком, оплачиваю картой два браслета. Зачарованно гляжу, как с моего счета списываются два миллиона.

«Совсем мозги растерял, придурок!» — хмыкаю мысленно и тут же успокаиваю себя тем, что это отличное вложение денег.

— Да кому я вру! — рыкаю, усмехаясь. — Хочу привязать к себе Линару. Раз и навсегда. Показать ей, что наш союз нерушим… — Если это и вложение денег, то только в любовь и в наше счастье.

«Романтик хренов», —

обрываю сладкие высокопарные речи. Стараюсь сосредоточиться на делах. Открываю публичную карту города и внимательно смотрю на пустые пятна. Многие из них априори мои. В городском комитете по землеустройству давно лежат заявления без даты. Ждут своего часа. Разглядываю каждый пустырь, пытаясь сообразить, где лучше возвести храм. В центре города земля дорогая. Здесь лучше поставить торговый центр с развлекалками. А на отшибе тоже не годится. Нужно посоветоваться с Мишкой.

Чешу репу в раздумьях, мысленно возвращаясь к Линаре. Представляю, как она спит в моей постели. Мягкая и нежная женщина. Самая желанная. И уже собираюсь вернуться к ней, когда руки сами тянутся к Жанкиному досье. Лениво перелистываю страницы. Нахожу копию паспорта. Апполинария Михайловна Ковалева, … года рождения. Паспорт свеженький. Выдан в Никитске незадолго до рождения Марка. Перелистываю дальше и натыкаюсь на докладную записку Трофима.

«Паспорт выдан взамен утерянного… Данные о высшем образовании не подтвердились. Также неизвестно, чем занималась последние пять лет».

— Ерунда, — морщусь я. — Паспорт получила уже на девичью фамилию. А может, и не меняла ее. А образование… Ну, что не наплетешь, чтобы заработать бабки?! Линара и так умная. Мой маленький доктор. Наверняка ни у кого вопросов не возникло. А пять лет… Может, так же работала на себя. Получала наличку и не платила налоги. Или мужу борщи варила. Какая мне разница? Даже думать об этом не хочу. Слышать — тоже.

Где-то на задворках сознания слабо стучится червячок сомнения.

«Нужно все проверить, Сережа!»

«Да ну, на фиг, — поднимаясь обратно в спальню, отмахиваюсь от глупых мыслишек. — Люди заняты. Сейчас важно найти Синьку и разобраться с участком у ручья. Да и пустое это занятие — рыться в прошлом любимой женщины. Она все равно моя со всеми потрохами, недостатками и тайнами».

14

Линара

Всю неделю с лица любимого не сходит загадочное выражение. Он, конечно, очень занят. Постоянно консультируется с юристами и с кем-то из администрации. Но нет-нет да глядит на меня задумчиво, как будто что-то собирается сказать, но не решается.

— Давай завтра поедем в центр, — предлагает он как-то вечером. — Выберешь себе платья. Для театра и для приема у губернатора. Мы приглашены.

— Мы? — удивляюсь я.

— Ну я, — отмахивается неохотно. — Но мне туда одному лень тащиться. Дурацкий официоз и куча пираний.

— Боишься, съедят с потрохами? — улыбаюсь я.

— Зубы пообломают, — усмехается Сергей. — Но придется отбиваться. А так ты их отгонишь…

— Тогда нужно взять сумку побольше, — смеюсь я. — Положу туда гирю. Буду махать ею, как пращей.