Няня в (не)приличную семью

Тур Злата

– И как ты себе это представляешь? Да если он спросит – «У вас все серьезно?», я даже убедительно кивнуть не смогу. Я не смогу врать!

– Мышонок. Это не вранье, а антикризисная тактика. Думаешь, когда ты найдешь достойную работу, тебе не придется расстаться со своими розовыми очками? Пойми. На любой работе, найдется много желающих тебя утопить, подставить перед начальством. И должна научиться говорить полуправду, не раскрывать сразу все карты. Иначе съедят.

– За что меня съедать? Я никому ничего плохого не сделаю, - у меня, кажется,

от удивления округлились глаза.

– Поверь, малыш. Люди несовершенны. И многие пытаются решить свои внутренние проблемы за счет кого-то. Гложет человека зависть, и он спит и видит, как сделать другому гадость. Есть люди, которым хорошо, только когда другим плохо. И это не зависит от материального положения.

Я посмотрела на Захара другими глазами. Мы с ним не разговаривали на такие темы, хватало того, что он нахваливал мою еду, а когда был не занят своими делами, рассказывал о любовных похождениях своих приятелей. Не самые интеллектуальные темы, но я просто наслаждалась его голосом и слушала бы с таким же удовольствием, если бы он объяснял мне основы сопромата.

– А откуда ты знаешь, как ведут себя люди на работе? Ты же сам себе начальник?

– Я успел побыть частью офисного планктона и возненавидеть эту гнилую среду. Там каждый – никто, грязь под ногтями. И начальство всячески это подчеркивает. Никакого уважения. Один разговор – не устраивает – за воротами очередь на твое место. И Вяземский такой же. Если он даже своего брата за человека не считает, что еще можно сказать? Представляешь, он Демида гнобит даже за то, что тот занимается благотворительностью, работает волонтером! Он заявляет, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И что они сами выбрали свой путь! И нас есть шанс хоть немного щелкнуть по носу Его Величество Презрительность к людям.

Неприязнь к зажравшемуся хозяину жизни, каковым себя возомнил Вяземский, словно по USB – порту, передалась от Захара мне, и я согласилась на эту немыслимую авантюру. В конце концов, полчаса сидения на раскаленных углях – и груз кредита с меня снимется. И я согласилась.

Демид оказался таким же легким в общении, как и Захар. Никакого снобизма, никаких взглядов свысока. И это подкупало.

Я была уверена, что у нас все получится, потому что легенда была идеальной, а мне отводилась роль самой себя – умненькой наивной девочки с полным отсутствием меркантильности.

Правда, мне купили дорогое льняное платье и кожаные босоножки хорошего качества и отвели на маникюр. Иначе был бы перебор с простотой.

Демид заехал за мной на своей машине, и мы отправились в небольшое кафе «для своих». С высоким ценником и небольшим кругом постоянных посетителей. По дороге я смеялась над шутками своего временного «жениха». Идея поводить за нос мизантропа и черствую пресыщенную ледышку в дорогущем костюме мне казалась замечательной, сродни восстановлению справедливости, и главное – несложной.

Но тут я глубоко заблуждалась.

С первого взгляда на брата Демида я поняла, что нас ждет полный провал. Мы опоздали минут на пять, но Вяземский не выказал даже капельки недовольства. Понятное дело, он пришел пообедать, а мы для него так, мухи в кедах, досадное дополнение к стейку с кровью. Он изучал что-то в своем макбуке и оторвался только тогда, когда Демид его окликнул.

– Здравствуй, брат!

Вяземский окинул меня рассеянным взором, но я была уверена, что мнение он уже сложил.

– Это твоя девушка? – тоном «мне двойной эспрессо» спросил он.

– Да, ее зовут Маша, она учится в педагогическом, знает английский и французский и любит готовить, - отрапортовал Демид.

– А что еще Маша умеет? – не выказывая никакого уважения к избраннице брата иронично усмехнулся Вяземский и испытывающе посмотрел на меня. Хорошо, что мы уже сели за стол, иначе, боюсь, ноги б мои подкосились от его взгляда, напоминавшего холодный лазер.

Серые, с ледяным оттенком, глаза словно проникали в душу, лишая воли, гипнотизируя. Казалось, он может прочитать все, что у меня в голове.

– Это и так слишком много для красивой девушки, - кинулся защищать меня Демид, но, кажется, все мимо.

– Тогда что она делает рядом с таким бездельником, как ты? – не утруждаясь даже скрыть свое презрение, спросил Вяземский.

У меня от злости аж дыхание в зобу сперло. Надо же быть таким хамом?! Я уже набрала воздуха, чтоб выдать гневную тираду, но Демид успокаивающе накрыл мою кисть своей ладонью.

– А ты не допускаешь, что девушки любят не за количество нулей на банковском счете, а за душу? – на удивление, Демид проглотил оскорбление и в подтверждение своих слов вожделенно посмотрел на меня, как заяц на морковку.

– Ну да, это твой случай. Нулей целая куча, а вот циферок перед ними нет. Только и остается любить за душу.

– Я думаю, ты просто завидуешь! – мой «жених» оправился от наезда старшего и постарался перевести разговор в режим «на равных».

– Ну если эта девушка и правда, тебя любит за душу, поцелуйтесь, - проигнорировав обвинение, Вяземский снова показал, что понятия приличий не для него. А я провалила всю операцию - как только Демид ко мне наклонился, я чуть не отпрыгнула, как дикая кошка. Потом сообразила, что повела себя не как невеста, и пришлось срочно исправляться. И мне не пришло ничего лучшего в голову, чем перейти в атаку. В конце концов, он для меня не начальник.

– Простите за наглость, но вашу картину мира я должна немного подправить. Вы не всевластный. И делать из нас с Демидом ручных мартышек вам никто не давал права!

Я встала, намереваясь уйти, но Демид схватил меня за руку.

– Маш, не обижайся. Брат привык шутить.

А Вяземский- старший только усмехнулся.

– У меня нет ни времени, ни желания заниматься дрессировкой мартышек. Я вас пригласил пообедать. Не нужно доставлять неприятности официанту, который уже принял заказ.