Ныряющий кузнечик
Шрифт:
– Мне уже не так скучно. Есть, с кем пообщаться.
– Мы всегда имеем возможность, Ирина Трофимовна, поговорить на любую тему. Например, о том, какая умная и любознательная в нашей стране молодёжь.
– Да бросьте, Аркадий Дмитриевич,– возразила Лемакина.– Сейчас, в основном, молодёжь совершенно ни чем не интересуется: книг почти не читает, классическую музыку, как и живопись, не признаёт, не понимает… Поэтому для них, юных, да ранних, любой кроссворд – загадка. Кроме компьютерных игр, мощной музыки, пивасика и секса ничего не признают.
– Что вы такое говорите, Ирина Трофимовна! Какая там живопись или классическая музыка? Это для них уже высшая материя.
– Вы сами себе противоречите, Аркадий Дмитриевич. Ведь минуту назад вы утверждали, что наши парни и девушки умные и любознательные.
– Всякие есть. Я, например, встречал юных огольцов, которые не сомневаются в том, что Наполеон Бонапарт двоюродный брат Александра Невского.
– Но это уже чересчур. Мне, педагогу, неприятно это слышать. Неужели, правда?
– Ещё какая! Некоторые даже считают их шведскими хоккеистами, но малоизвестными.
– Надеюсь, что вы утрируете. Но жаль, если дела обстоят примерно так, а не иначе. Я ведь педагог. Но очень многое моё сознание отказывается воспринимать.
– Понятно. Давайте лучше поговорим об эротике.
– Дорогой мой, Аркадий Дмитриевич, вы пытаетесь от вопросов воспитания подрастающего поколения перейти к нашему с вами тесному знакомству. Мне так показалось.
– Я тебя не совсем понимаю, Ирина. Считаю, что эротике и сексу следует уделять пристальное внимание. Ведь вы же знаете, что в ряде стран существует замечательный Праздник Фаллоса. Кстати, если есть желание, то мы можем устроить такой праздник с вами вдвоём. И ни одна чёрная сила нам не помешает!
– А где мы возьмём этот самый… фаллос?
– Не понимаю, Ирочка. У меня при себе, например, имеется такая штучка. Но я с нежностью и любовью с раннего детства «кузнечиком». Причём, не простым, а ныряющим, как раз, туда, куда ему положено. Пока особых претензий со стороны представительниц женского пола не наблюдалось.
– Не обижайтесь. Но мне почему-то кажется, что вы преувеличиваете свои возможности. Многие мужчины часто обожают прихвастнуть. Да и, вообще, тема нашего разговора не очень-то интересна.
Отставной майор с недоумением посмотрел на Ирину. У него даже возникло острое желание произнести какое-нибудь бранное слово, но он удержался. Он не был любителем и почитателем ненормативной лексики.
Трудно было Палахову не говорить на излюбленную тему, но он попытался наступить на «горло собственной песне». Ему зачастую трудно было даже самому себе признаться в том, что пусть не с раннего детства, но уже изрядно давно он зациклен на сексе. Он первым нарушил на короткое время наступившее молчание. Палахов решил попробовать почти сменить тему их дорожной беседы и немного поделиться с приятной дамой своим психологически состоянием.
Глубокая тайна сновидений, их необычность, например, интересная тема. Почему бы об этом ни поговорить в дальней дороге?
– Мне вот уже почти полгода снится незнакомая, – сказал Аркадий Дмитриевич, – но довольно интересная женщина из Подольска по имени Жанна. Она совершенно голая прилетает ко мне по ночам.
– И вы с ней, точно, не знакомы?
– Я её абсолютно не знаю. Но я совершенно не против таких встреч… даже во сне. Секс лежит в основе продолжения человеческого рода, а если сказать, в конце концов, без юмора, эротические занятия – одновременно и физическая зарядка, и удовольствие…
– Всё-таки, вы, Аркадий, решили опять поговорить об эротике.
– Почему же? Просто с моей стороны прозвучала констатация факта. Без нормального человеческого секса мы – ничто. Об этом даже знает мой «кузнечик». Я не сомневаюсь, что он с интересом слушает наш разговор.
– Вы, однако, юморист.
– Ничего смешного я не сказал. Говорю, как есть.
– Но согласитесь, что секс без любви – не здорово. Беспорядочные половые связи до добра не доводят. Я, Аркадий Дмитриевич, придерживаюсь, совсем другой морали.
– В какой-то степени, ты говоришь правильно. Но не лги себе, Ирочка. Всё же, я прожил на земле, вот уже, три с половиной десятка лет, и в людях немного разбираюсь.
– Ты хочешь сказать, что я…
– Господь с тобой. Я только хочу сказать, что ты сильная, темпераментная женщина. Может быть, тебе не всегда везло с мужьями и любовниками. Они были слабее тебя. Это явно. Я вижу, я чувству… я знаю. Если бы мой «кузнечик» умел говорить, то он разделил бы моё мнение.
– Ты – прямо экстрасенс какой-то, а не подполковник в отставке.
– Нет, Ирочка, я, всего лишь, майор мотострелковых войск. Довольно ещё очень молодой и очень даже, способный носить оружие.
– Оружие не носить надо, а уметь им пользоваться, достойно применять его на практике… в случае необходимости. Видишь, Аркадий Дмитриевич, я так чётко сформулировала пожизненную задачу всех суперменов, что получилось не хуже, чем в воинском уставе.
– Что ж, Ирочка, я готов… оказать тебе сексуальную поддержку. Не обижайся, но я обратил внимание, что под халатиком у тебя не имеется никакой одежды – ни бюстгальтера, ни плавок. Если я не прав, то ты можешь начать меня душить.
– Я не собираюсь этого делать.
– И это перед началом нашего тесного знакомства довольно не плохо. Похоже, что мы уже тянемся друг к другу, но пока не решаемся себе в этом признаться.
– Наглость твоя, дяденька, не имеет предела! Но ты прав. Под халатом у меня ничего нет. Мне тут некого стесняться. Не попутчиков же наших, неразговорчивых и совсем молодых парня и девушки, которые шарахаются по всему поезду в поиске сексуальных приключений и впечатлений.
– А я вот, Ирочка, уже и не в счёт. Ты даже не планируешь меня стесняться, как будто я снеговик. С одной стороны – хорошо, но с другой – не очень…