Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Устоявшееся право, восходящее к Римскому, вернее к Юстиниановскому кодексу, оказалось удивительно четким в отношении статуса межприливья. Это даже дико читать, будто предсказание из Древнего Рима:

Предметы, пользование которыми доступно всем, следующие: воздух и проточная вода, море и морские берега. Поэтому никому не возбраняется подойти к морскому берегу. Морской берег считается до того места, до которого достигает наибольший осенний разлив. Общее пользование морскими берегами основывается на законах общенародного права, равно как и пользование самими морями. Посему всякий вправе построить на морском берегу хижину, где он может укрыться. Морские берега не составляют ничьей частной собственности и рассматриваются как объекты того права, какого будут и море, и все то, что находится под водой и сушей [47] .

47

В

переводе Д. Расснера под редакцией Л. Кофанова, В. Томсинова.

Большинство стран Европы и Америки до сих пор следуют римскому праву в этом отношении и своими ранними решениями после Первого толчка постановили, что новая межприливная зона – это земли общего пользования. И под этим подразумевалось не совсем то, что она государственная, а что принадлежит «неорганизованной общественности», что бы это ни значило. Будто общественность вообще бывает организованной, но, как бы то ни было, межприливье перешло во владение неорганизованной общественности. Юристы тут же принялись это оспаривать, взимая, конечно, почасовую оплату, и с тех пор этот пережиток римского права в современном мире вносит смуту в дела всех, кто заинтересован в работе – то есть в инвестировании в межприливье. Кто им владеет? Никто! Или все! Это ни частная собственность, ни государственная и, следовательно, как осмеливались предположить некоторые теоретики права, было неким возвращением общин. О которых в римском праве тоже много чего было написано, что служило приличной добавкой к нагрузке юристов с почасовой оплатой. Но исторически общины были вопросом общего права, что казалось логичным, однако с юридической точки зрения получалось крайне неоднозначно, из-за чего эта аналогия между межприливьем и общинами была мало полезна всякому, кто был заинтересован в ясности, в том числе финансовой.

И как вы будете строить что-либо в межприливье, как будете спасать имущество, восстанавливать его – как вкладываться в изуродованную неоднозначную зону, все еще страдающую от буйств и ударов приливных волн? Если люди заявляют о правах на разрушенные здания, которыми владели они сами или их законные правопредшественники, но не владеют землей, на которой те стоят, то чего теперь стоят эти здания?

Это был один из тех вопросов, на которые отвечал ИМС. Он представлял собой специализированный индекс Кейса-Шиллера для межприливных активов. Людям нравилось знать его величину – это помогало им оценивать всевозможные инвестиции, включая ставки на производительность самого индекса.

Но что, пожалуй, еще важнее, он помогал рассчитать, сколько владельцы или бывшие владельцы межприливной собственности потеряли и на какую компенсацию могли претендовать. «Суисс Ре», одна из крупнейших перестраховочных компаний, страховавшая всех остальных страховщиков, оценивала общую сумму по всему миру примерно в 1300 триллионов долларов. Это 1,3 квадриллиона долларов, но, как по мне, 1300 триллионов звучит внушительнее. $1 300 000 000 000.

Но на самом деле это чрезвычайно низкая оценка, как для попытки точно сказать, чего реально стоят береговые линии для человечества. Если не делать скидки на будущее – что в финансовой сфере делается постоянно, – то межприливье будет стоить приблизительно дохреналион сикстиллиардов долларов. Почему так? Да потому что будущее человечества как мировой цивилизации всецело зависит от наличия береговой линии – вот почему.

Таким образом, нынешняя зона разрушений оценивается в равную сумму по потерям. И все равно никто не знал, кто чем владел или на какой стороне бухгалтерской книги находится тот или иной актив. Например, если вы владелец актива, застрявшего в полосе, которой никто не может владеть, то кто вы – должник или богач? Кто мог такое знать?

Мой индекс мог.

И это было здорово, потому что если межприливье и имело какую-нибудь ценность, пусть даже всего сикстиллиард-другой, то кто-то обязательно хотел им владеть. А кто-то другой – выжать из него в пятьдесят раз больше, чем можно было. Пятьдесят сикстиллиардов долларов в выжатых возможностях, если бы кто-то подставил сюда правдоподобное число или (что, по сути, одно и то же) позволил людям делать ставки на то, каким это число будет, тем самым создав эту ценность.

Это и делал мой индекс.

Все просто. Ну, или не так уж просто, раз на то, чтобы его разработать, понадобились все кванты, что были у меня в распоряжении, и все мое собственное понимание, чтобы хотя бы знать, что мне нужно от квантов. Но основная идея была проста, и она принадлежала мне.

Я судил о том, насколько разные кусочки пазла влияли друг на друга и всю ситуацию в целом, и смешивал их в один общий индекс, уверяя всех, что это – точная оценка ситуации. Чтобы его можно было проверить, я перечислял все входившие в оценку элементы и основные данные для расчета, в котором

применялись классические механизмы Блэка-Шоулза ценообразования производных, но полного алгоритма я не выдавал никому, даже «УотерПрайсу». Я раскрыл, что исходную отметку я взял такую, как Кейс и Шиллер, следовательно, оба индекса имело смысл сравнивать, а разрыв между ними наверняка был в числе тех показателей, на который делались ставки. Кейс и Шиллер обозначили среднюю цену на жилье в 1890-х годах как нормативные 100 пунктов и с тех пор устанавливали цены относительно этой отметки. Шиллер впоследствии часто указывал, что, несмотря на все подъемы и спады, цены, если учесть инфляцию, никогда не отклонялись слишком сильно от того уровня, что был в 1890 году; даже самые большие пузыри не раздувались много больше, чем 140, а обвалы редко снижали индекс ниже 95.

Итак, в ИМС брались цены на жилье и, собственно, сам уровень моря. Затем к этим двум основным составляющим добавлялись оценка совершенствования методов межприливного строительства; оценка скорости разрушения нынешних построек; фактор «изменений экстремальной погоды», выведенный по данным Национального управления океанических и атмосферных исследований; курсы валют; рейтинг правового статуса межприливья и амальгама индексов потребительского доверия, которые здесь были ключевыми, а такого не было в других сферах экономики, хотя добавить их в ИМС было с моей стороны свежим и спорным решением, поскольку в индексе Кейса-Шиллера этот фактор не учитывался. Используя такую смесь исходных данных, ИМС показывал, что в первые годы после Второго толчка стоимость затопленного и межприливного имущества «скейсшиллеровала» почти до нуля, что и было единственно верным: период тогда шел безутешный. Но это ретроактивная оценка, и к тому времени, когда мы ее ввели, в 2136 году, мы посчитали, что он составлял уже 47 пунктов. И с тех пор продолжал расти неровно, но неумолимо. Это, конечно, был еще один ключ к его успеху: долгосрочный бычий тренд обогащает всех гениев, что к нему причастны.

Еще один ключевой момент заключался в самом названии: индекс межприливной собственности. Собственности, улавливаете? Само название утверждало то, что прежде подвергалось сомнениям, да и до сих пор было сомнительно. Но теперь собственность по всему миру уже стала как бы немного сжиженной. Собственностью стала просто претензия на доход. В общем, название оказалось революционным. И это было здорово. Обнадеживающе. Успокаивающе.

Так вот. Сейчас мировой ИМС составлял 104 пункта, нью-йоркский – 116, и оба росли быстрее, чем неприбрежный индекс Кейса-Шиллера, который сейчас был 135. А в конечном счете именно рост, сравнительная ценность и отличительное преимущество определяют, насколько индекс хорош. Так что ура ИМС!

Что же до инструментов, используемых для торговли по ИМС, то здесь все сводилось к размещению и предложению бондов, которые игроки могли лонговать или шортить. Мы были далеко не единственными, кто так делал; это был распространенный вариант инвестирования с несколькими переменными, что делало его волатильным и рискованным высокодоходным инструментом, чем он и привлекал тех, кому такое было интересно. Каждую неделю происходил «всплеск и треск», как мы это называли, а потом объявляли о каком-нибудь новом методе аэрации затопленной территории, и случался так называемый «взлет и доход». При этом у каждого было свое мнение по поводу текущей ситуации и того, что ожидалось в будущем. А инвесторы так истосковались по возможностям, что у ИМС очень неплохо шли дела, если судить по количеству ставок на него. Так хорошо, что даже лучше, чем надо; он, по сути, двигал рынком, а заодно, возможно, и нашими мозгами.

Конечно, определенные предположения, которые я заложил в ИМС, должны были оставаться верными, иначе он стал бы неточным. Одно из них заключалось в том, что межприливная зона должна была сохранять свою правовую неопределенность и «джарндисить» [48] по судам с зеноновской [49] скоростью. Другое – в том, что большинство этих «постоянных» свойств не исчезнут слишком быстро. Если скорость обвалов не взлетит по экспоненте, а останется более-менее на прежнем уровне и не превратится на графике в хоккейную клюшку, то можно будет следить за трендом и надеяться предсказать будущее, и да – можно делать на это ставки. Даже если упадут реальные активы, сам ИМС от этого не просядет.

48

Отсылка к фантасмагорической судебной тяжбе «Джарндисы против Джарндисов» из романа Чарльза Диккенса «Холодный дом».

49

Один из парадоксов древнегреческого философа Зенона «Ахиллес и черепаха» описывает бесконечный процесс, в котором быстроногий Ахиллес не может догнать медлительную черепаху.

Поделиться:
Популярные книги

Протокол "Наследник"

Лисина Александра
1. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Протокол Наследник

Сердце Дракона. Том 9

Клеванский Кирилл Сергеевич
9. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.69
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 9

Дайте поспать! Том II

Матисов Павел
2. Вечный Сон
Фантастика:
фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Дайте поспать! Том II

Драконий подарок

Суббота Светлана
1. Королевская академия Драко
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.30
рейтинг книги
Драконий подарок

Сумеречный Стрелок 3

Карелин Сергей Витальевич
3. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 3

Возвращение

Кораблев Родион
5. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.23
рейтинг книги
Возвращение

Восход. Солнцев. Книга VIII

Скабер Артемий
8. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга VIII

Идеальный мир для Лекаря

Сапфир Олег
1. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря

На границе империй. Том 7

INDIGO
7. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
6.75
рейтинг книги
На границе империй. Том 7

Кодекс Крови. Книга V

Борзых М.
5. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга V

Адмирал южных морей

Каменистый Артем
4. Девятый
Фантастика:
фэнтези
8.96
рейтинг книги
Адмирал южных морей

Возвышение Меркурия. Книга 15

Кронос Александр
15. Меркурий
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 15

Измена

Рей Полина
Любовные романы:
современные любовные романы
5.38
рейтинг книги
Измена

Эффект Фостера

Аллен Селина
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Эффект Фостера