О бывшем наемнике и взрослой женщине
Шрифт:
— Я встретил Даро по дороге, сына Ло, — сказал он. — Персики нам тоже дали? Или только у них?
ГЛАВА 25. Ожидания
Малата, окраины
Уже который день он приходил поздно.
И раньше уходил на рассвете, а возвращался так, что мы едва успевали поужинать при свете. А теперь и вовсе перестали успевать, ужинали в темноте. Времени оставалось лишь перекинуться парой слов и спать, больше ни на что. И сил тоже. Да еще Итан долго сидел со своими книжками, брал лампу, уходил в угол, за стол и сидел. Час, два, а то и больше, по полночи иногда. А на рассвете вставал… Уже не представляла, как он держится, чего ему это стоит.
Я пыталась говорить, что не надо так, что надолго его не хватит. Он не слушал, злился.
Я видела, как он читает — медленно, шевеля губами, иногда даже водя пальцем по строчкам. Я видела листочки, на которых он учился писать буквы — крупно, коряво. Но постепенно становилось лучше. Книжку про животных он дочитал, принес «Лед и пламя» Лучанты… интересный выбор…
Итан учился. Пытался хоть отчасти наверстать все то, что не успел, что казалось неважно…
Наверно, я могла бы гордиться им — он старался, шел к своей цели. Он желал большего. Из-за меня. Он как-то сказал — однажды я еще буду им гордиться.
И все же, времени, чтобы просто побыть вместе, у нас почти не оставалось. Еще немного, и его начнет шатать от усталости и недосыпа.
Он страшно уставал.
А когда я пыталась узнать как дела — только хмурился и говорил, что все хорошо, просто много работы. Я предлагала отдохнуть хоть немного, он отмахивался.
Нельзя же так. Я злилась тоже. Я хотела внимания, общения. Его поцелуев, в конце концов, его ласки. Да, я понимала, что ему тяжело, но так тоже нельзя. Для чего мы живем вместе? Он мне нужен сейчас, такой, как есть, а не когда-нибудь потом, когда всего добьется.
И только совсем уже ночью, когда он залезал в кровать, обнимал со спины меня, давно спящую, прижимаясь губами к моему плечу… Я готова была простить все, мне было так хорошо в его руках. «Я люблю тебя, Джу», — шепотом говорил он. И засыпал, обнимая.
У него осталось полтора месяца, и он, во что бы то ни стало, хотел доказать, что может всего добиться сам.
Вот только сегодня он вернулся рано, раньше меня. Я даже испугалась сначала, не поняла, почему приоткрыта дверь и что за звуки… и запах еды? Кто там?
Заглянула.
Он услышал.
— Джу! — крикнул с кухни. — Я уже дома, заходи!
Что-то случилось?
Он резал помидоры, стоя у плиты.
Голова замотана бинтами.
— Тану! — я испугалась, бросилась к нему. — Что с тобой? Что случилось?
Здоровенная ссадина на скуле и вокруг бордовый синяк, а под повязкой, кажется, еще хуже.
— Да все нормально, не пугайся так, — Итан отложил нож, шагнув навстречу, улыбнулся немного вымученно. — Просто балкой задело… слегка, краем… царапина, ничего больше. Но меня отправили домой.
Он так сказал это…
Отправили отдыхать и прийти в себя, или… что-то мне не понравилось.
Ладно, по крайней мере, он жив, и даже вполне способен резать помидоры, значит, действительно задело не сильно.
Придурок. Его же так и убить могло, пробило бы голову. Но я не из тех, кто пугается неслучившегося… ладно, жив и хорошо.
У него глаз красный, левый, там где синяк… щурится.
— Надолго отправили? — спросила я, осторожно погладив рядом с синяком пальцами.
Итан вздохнул.
— Завтра утром пойду, поговорю еще, когда Даг остынет. А то он готов придушить меня.
— То есть, тебя выгнали?
Он насупился.
— Да, — сказал сухо. — Из-за меня перекрытия посыпались, и чуть не убило человека. Я плохо закрепил.
Ничего себе!
— Я бы тоже выгнала такого работника! Подожди, а почему ты должен был что-то закрепить? Ты говорил, что только таскаешь наверх мешки и всякие тяжелые штуки, это же совсем другая работа.
— Меня собирались перевести в кровельщики, помощником, — сказал он. — Чему-то учили в процессе, чему-то по вечерам. Потом, если хорошо покажу себя, обещали отправить на специальные курсы, но для этого надо хорошо читать и хоть немного разбираться в математике. Я думал успеть… хотя шансов мало. Да… знаю, что не успел бы, набор осенью. Но хоть попытаться… Теперь уже не важно.
— Тебя перевели на другую работу, и ты ничего не сказал мне?
Он мотнул головой.
— Не перевели еще, только собирались. Я хотел… Но решил, что потом, когда можно будет сказать что-то определенное. И сам завалил все. Но тебе, я думаю, только на руку, теперь больше шансов…
Он попытался улыбнуться, но не вышло. Только скрипнул зубами.
Так невозможно…
— Ты мне подыгрываешь? — нервно фыркнула я.
Потянулась, пытаясь его поцеловать, положила руки ему на плечи. Он болезненно дернулся.
— Что? — спросила я, хотя уже поняла, у него там повязки под рубашкой.
— Плечо тоже задело.
— Балбес! А если б убило? Что бы я делала без тебя.
Осторожно прижалась к нему щекой. Я не знала, что сказать. У нас вообще не выходило с разговорами. Мы хорошо понимали друг друга, но на уровне чувств, эмоций… не словами…
— Вернулась бы домой. Ты же этого хочешь?
— Если бы я хотела вернуться домой, я бы вернулась. Думаешь, ты смог бы меня остановить?
Итан прикрыл глаза, обнимая, задумчиво поглаживая мне спину…
— У меня осталось мало времени, — сказал он. — И все начинать заново. Но это моя вина…
— Ты хочешь сдаться сразу?
— Нет, — он покачал головой.
Не сдаться — точно.
— Тогда погладь еще… вот так, да… и можно пониже, — я обняла, сама сунула руки ему сзади под ремень, всей ладонью. — И, может быть, я накину тебя недельку-другую. Когда мне так хорошо с тобой, я никуда не хочу уезжать.
Я почувствовала, как он напрягся, мышцы напряглись, он прижал меня крепче.
— Заслужить снисхождение через постель? — и все же, легкая ухмылка на губах. — Откуда сегодня такая щедрость?