О чем молчат камни?
Шрифт:
– Иногда, мне кажется, что ты самый близкий мне человек. Всегда знаешь, что мне нужно и чего я хочу, – она тоже повернулась и слабо улыбнулась ему. Он подумал, что впервые видит её настоящей, искренней, не прячущейся за свою броню, простой женщиной со своими слабостями и недостатками.
– Ты до сих пор любишь его?
– Знаешь, странно, но сегодня задала себе этот вопрос. Не знаю. Возможно, что нет. Я как-то привыкла к этой мысли и не меняла своего мнения.
– Ну, конечно, как я мог позабыть. Если Великая Олимпия приняла какое-то решение, то оно незыблемо и неоспоримо. Да, забыл
– Это ты сейчас ёрничаешь? – она собралась было по привычке принять строгое выражение лица, но, оглядевшись вокруг, не выдержала и фыркнула.
Глядя на её тщетные попытки соответствовать статусу, он уже смеялся. А она, наверное, впервые за долгие годы, разрешив себе оторваться на полную, откинула голову назад и хохотала басом и до икоты. Казалось, что-то расслабилось, попустило, исчезло, узлы развязались, и стало легко и свободно.
Они сидели рядком на огромном столе Олимпии Львовны, как птички на жёрдочке и болтали ногами в воздухе, свесив их вниз. Хаос и бардак окружали их. Полночи Аркадий буквально на четвереньках ползал по кабинету, отыскивая по уголкам сокровище своей работодательницы. А она переворачивала и теребила все предметы, которые попадались ей под руку. Уставшие, обессиленные и опустошённые после ночных раскопок сейчас они впервые увидели друг друга без притворства и масок. Смех затихал, они уже успокаивались, но атмосфера точно становилась другой, более разряженной.
– Когда всё изменилось?
– Это последнее дело. Оно изменило всё.
– Я думала, сойду с ума. Постоянно новые требования, помнишь, как он менял и отменял заказы? Сам не знал, чего хочет. Я не спала ночами, еле сдерживалась здесь, хотелось рвать и метать. Ещё эта девчонка. Найти человека, подходящего под их условия, та ещё оказалась задачка. А при встрече она показалась совершенно другой. Кого мы отправили в этот город? Мы проделали столько работы, чтобы найти ее, и остались не у дел. И я не понимаю, работает ещё наш заказ или нет.
– Ты сомневаешься, что оплата будет в полном объёме?
– Я сомневаюсь в том, что нашу фирму считают серьёзным предприятием. Это неслыханно, так наплевательски относиться к солидным людям. От этого может пострадать наш авторитет.
– Ну вот, узнаю прежнюю Олимпию. Что ж, есть только один верный способ показать нашу значимость и расставить точки над i.
– Какой?
– Поехать туда и прояснить всё на месте, – пошутил Аркадий. По крайней мере, так он тогда подумал.
Глава 24
Дом стоял на ушах. Атмосфера накалялась, в воздухе чувствовалось ожидание и предвкушение, обитатели суетились, много шутили, сталкиваясь в коридорах и загадочно переглядывались. Шторы сто пятый раз перестирывались, паркет натирался, стёкла и зеркала блестели яркой прозрачностью, двор и сад пестрели буйным разнообразием цветов и оттенков, ни одна лишняя соринка или травинка не попадалась на глаза. Дом ждал приезда своего хозяина.
Маша тоже заразилась всеобщим возбуждением. Казалось, что работы стало больше. Какие-то бумаги всё время появлялись на столе, пачками приходили письма на почту, и не было этому ни конца, ни края. Последние два дня Григорий постоянно
– К этой встрече готовились больше года, она очень важна для обеих сторон. Все данные собраны, и ни в коем случае нельзя нарушить порядок. Необходимые бумаги разместите на столе в том порядке, как они пронумерованы. Всё должно быть под рукой, – напутствовал Григорий постоянно.
– Где последние чертежи? Куда вы их подевали? Вы все кладёте не так. А где письма из Гласбери? Здесь должны лежать другие бумаги.
И так беспрерывно. Мария тихо скрипела зубами. «Что за наказание? Почему он всё время недоволен?» А она ещё совсем недавно расстраивалась из-за его отстранённости и немногословности. «Наивная. Вот он какой на самом деле, бука и педант». Она тихонько радовалась про себя, давая ему прозвища. Теша себя мыслями, что отомстила ему.
Маргарита Павловна оставалась самой спокойной и невозмутимой во всеобщем безумии, она продолжала размеренно выполнять свою работу в привычном для неё темпе и успевала подмечать все детали и задавать нужное направление всем остальным. Она же и поддерживала Машу, где-то хитро подмигнув, а где-то проронив несколько подбадривающих слов, таких необходимых сейчас. Даже Григорий, кажется, слегка побаивался строгую домоправительницу, по крайней мере, он старательно избегал её общества и значительно меньше отпускал замечания в её присутствии. Маша была очень признательна ей за поддержку и заряжалась от неё уверенностью и хорошим настроением.
– Должна состояться встреча нашего хозяина и человека, занимающего высокий пост в Министерстве здравоохранения. Фамилию называть не буду, меньше знаешь, крепче спишь, – с усмешкой рассказывала Маргарита.
Они пили чай на кухне, был поздний вечер, и обитатели дома разошлись по своим комнатам, уставшие от суеты и беготни этого длинного дня. Маша слушала с большим интересом. За эти недели женщины успели сблизиться, оценив по достоинству человеческие качества друг друга, обе отличались надёжностью, смекалкой. Обе имели некий внутренний стержень, позволяющий в любой ситуации гордо поднимать вверх голову.
– Встреча пройдёт по скайпу под вымышленными именами, поэтому так нервничает Гриша. К ней очень долго готовились. Недоставало информации, нужны были доказательства и…– Маргарита Павловна замешкалась, будто размышляя, можно ли говорить дальше или нет. – У меня такое чувство, что здесь ждали даже того, чтобы в этот момент удачно сошлись звёзды.
Маша собралась было хохотнуть, оценив шутку, но взглянув в серьёзные глаза Маргариты, осеклась и, едва не подавившись глотком чая, крепко призадумалась.
Глава 25
Всю информацию можно считывать, просто брать и пользоваться, сколько нужно и когда потребуется. Она вокруг и везде. Но, глупые люди не видят её. Они слишком поглощены проблемами, такими мелочными и смешными, суетятся и бегут по своему замкнутому кругу, не понимая, что это бег белки в колесе. Люди думают, что их мысли важны и тревожны, даже не осознавая, что мысли не принадлежат им, не осознавая, что мысль приходит извне и можно выбрать любую, более приятную и радостную.