О чем мы промолчали
Шрифт:
Будто почувствовав на себе мой слишком пристальный и ошарашенный взгляд, Лиза повернулась. Всего через секунду радость на её лице сменилась неприязнью, а губы брезгливо скривились. Несомненно, она узнала меня.
— Беляев? — практически выплюнула она. — Ну надо же! Вот так встреча!
Тон её голоса был враждебным. Тут же повернулся додик, и, окинув меня внимательным взглядом, слегка приобнял Лизу за гигантских размеров талию.
— И тебе привет, Лиза. — Я кивнул на её живот. — Поздравляю! А рядом, я так понимаю,
Я перевёл взгляд на белобрысого, заметив кольцо на безымянном пальце. Выходит, они женаты. Неожиданно. Лиза же сощурила глаза, которые метали молнии. В меня.
— Ты не поверишь, но есть отцы, которые не бросают своих детей! Не уезжают в Лондон! В общем, не поступают, как скоты! — её слова так и сочились ядом, что я попросту не знал, как на них реагировать. И почему она мне это говорила? Дурдом!
— Успокойся, солнышко! Тебе нельзя волноваться! — зашептал ей на ухо белобрысый, ведя её на выход. — Давай мы заедем за серьгами в другой раз? Когда здесь будет поспокойнее.
Я же стоял, продолжая смотреть им вслед. Какого хрена Лиза здесь нагородила? Каких детей? Кто их бросал? Причем здесь Лондон? И кого она назвала скотом? Меня? Явно же меня! Может, это беременность так на неё повлияла?
И всё же её слова поразили меня не так сильно, как осознание того, что додик-то оказался семьянином. Да ещё и мужем Лизы. Как так вышло?
Выходит, тогда, шесть лет назад, Алёна не соврала мне про этих двоих.
28
Паша. Шесть лет назад.
— Па-ашка! — послышалось откуда-то сбоку, и наш разговор с Петром Николаевичем был вероломно прерван Аней. Она сразу же беззастенчиво повисла у меня на шее, вцепившись тонкими пальцами в плечи, и будто невзначай потёрлась об меня своей грудью, выглядывающей из глубокого декольте. — Вот я тебя и поймала! Ты так редко приезжаешь к родителям!
Аня капризно надула свои губки, поглаживая мою руку чуть выше локтя.
— Ладно, не буду вам мешать, молодёжь! — многозначительно усмехнулся Пётр Николаевич, и отошёл в сторону, оставив нас вдвоём.
Я чуть отстранился от Ани, увеличивая расстояние между собой и её грудью, но Аня, словно клещ, снова вцепилась в меня. Запах её духов ворвался в лёгкие, заполонил собой рот, оставляя на языке горечь.
— А скоро вообще ведь уедешь, да? — она растянула губы в обворожительной улыбке, снова ткнувшись в меня своей грудью. — Расскажешь, что там с твоей стажировкой в Лондоне?
Я усмехнулся про себя. От меня она об этом не слышала, значит, ей рассказала мать. Ну разумеется! Они же с матерью выступали единым фронтом!
— Рано об этом пока говорить, — уклонился от ответа я.
— А ты знаешь, что осенью я тоже еду в Лондон? — слегка поглаживая пальчиками по моей груди, спросила она, а мне захотелось сбросить её руку. — Меня позвали на съемку для одного журнала. Сможем часто видеться. Здорово, правда?
— Не то слово, — ответил я, лишь бы она больше не приставала со своими дурацкими вопросами.
— Это судьба, Паш! Ты так не думаешь? — никак не унималась настырная девица.
— Я не верю в судьбу, Ань.
— Вот как? — Аня прищурила глаза, напоминая сейчас хищницу во время охоты. — Не ожидала, что снова увижу здесь эту Алёну.
— Привыкай, — я перевёл на неё многозначительный взгляд. — Теперь она часто будет бывать здесь.
— Неужели у вас всё так серьёзно? Не верю! — хихикнула Аня, покосившись в сторону голубоглазки, которая в этот момент разговаривала с Оксаной, и потягивала какой-то коктейль через трубочку. — А она знает, что ты уезжаешь? Не уверена, что эта новость обрадует её.
— Я пока ещё не уехал, Ань, — ответил я, чуть скривившись. — Не торопи события. Ты позволишь, я оставлю тебя?
Убрав с себя её пальцы, я вышел на улицу, и втянул через нос морозный воздух, который заставил меня взбодриться. В чём-то Аня была права. Мне и самому не давал покоя предстоящий отъезд, но я старался гнать эти мысли прочь, наслаждаясь обществом голубоглазки. Наверно, следовало поговорить с Алёнкой, и всё рассказать ей. Как она на это отреагирует? Расстроиться? Я усмехнулся, вместе с дыханием выпуская в воздух беловатые клубы. Несколько самонадеянно. С чего я так решил? Может, она пожелает мне счастливого пути и на этом всё. Ведь я совершенно не представлял, что она ко мне испытывает. Безусловно, я нравился ей, но хватит ли этой симпатии, чтобы она согласилась ждать меня?
Стылый воздух бодрил, а тишина успокаивала, но побыть долго одному мне не удалось. Вскоре я услышал, как отворилась входная дверь. Кто-то вышел вслед за мной. Я уже решил, что эта Аня, и собирался уйти, но к счастью, увидел перед собой лицо матери.
— Сынок, — проворковала она. — Ты не замёрзнешь здесь?
— Я уже собирался обратно.
— Знаешь, пока мы с тобой вдвоём… — начала мать, и мне совершенно не понравилось начало этого разговора. — Зачем ты привёл сюда эту Алёну?
Мои брови удивлённо поползли вверх.
— Потому что эта Алёна моя девушка!
— Да брось ты, сынок! Не верю, что ты сейчас говоришь всерьёз! — мать отмахнулась от моих слов, словно от надоедливой мухи. — Неужели ты и правда считаешь, что она составит тебе достойную партию?
— Да, считаю, — искренне ответил я. — А что не так с Алёной?
— Нет, с ней всё хорошо, только…
— Только что?
Я начинал терять терпение.
— Ну не пара она тебе! Не пара! Я понимаю, ты увлёкся. Да, она молодая, красивая, но я не вижу, что у вас с ней есть будущее. Ты пойми, не нашего она круга!