О чем шепчет море
Шрифт:
– Держи, – понимающе улыбнулась Лиз и достала из кармана прямоугольную карточку.
– Благодарю, – мурлыкнула я, пряча ее в сумку и уже начиная прикидывать, что надену. Но сначала дело.
Наемный экипаж за сорок минут довез меня до фермы супругов Андервудов. Это была одна из самых больших ферм в округе. Андервуды держали коров, овец, кроликов и кур, выращивали овощи. Они всегда четко знали, что им нужно, и хорошо платили, поэтому мне нравилось с ними работать. Я уже не раз продавала им обереги и заговаривала сараи. Так что, получив вчера записку с заказом, не стала откладывать его в долгий ящик.
–
– Добрый вечер, Розали. Рассказывайте, что у вас.
– Пойдемте.
Мы прошли мимо добротного двухэтажного дома, мимо сарая, где стояли телеги, и овина. Нужный нам курятник располагался немного на отшибе двора. Одноэтажный домик веселой желтенькой расцветки стоял вплотную к выгулу, огороженному со всех сторон и сверху крепкой проволочной сетью. По выгулу бродили куры с мохнатыми лапами и роскошными хвостами. Но мне отчего-то показалось, что вид у них был немного пришибленный.
Госпожа Андервуд провела меня внутрь курятника и указала на заднюю стенку, где без труда можно было увидеть свежие доски.
– Вот, – сообщила она. – Позавчера ночью кто-то сюда залез. Я уж не знаю кто. Выломал дыру, пятерых куриц унес, одну прямо тут загрыз.
– Унес пятерых куриц? – переспросила я изумленно.
Как-то не представлялся мне хищник, способный за раз унести столько птицы. У него что, пять голов было?
– Я бы тоже решила, что сюда вор из людей забрался, – кивнула госпожа Андервуд. – Но та курица, которая тут осталась… Ее точно зубами драли.
– Тогда хорек?
– Кто ж их знает. Да только зверь большой и сильный был, раз не просто подкоп сделал и доски вырвал.
Оглянувшись на выгул, где бродила птица, я задумчиво хмыкнула. Насколько мне было известно, лесные хищники, забравшись в сарай с птицей, сначала душили ее, а потом пожирали или по одной утаскивали в свое логово. Этот хищник всех убивать не стал. Одну загрыз, а насытившись, утащил еще пятерых. Но почему никто этого не заметил?
– Так не слышали мы ничего ночью, – пояснила женщина на мой вопрос. – Уж не представляю, почему. Обычно, когда хорь или лиса залазит в птичник, куры так орут, что в Морангене слышно. Их же тут четыре десятка. А тогда…То ли мы слишком крепко спали, то ли куры молчали… Не знаю.
Я снова осмотрелась, но ожидаемо не увидела больше никаких следов. Все давно было затоптано. Хотя картина выходила интересная. Неведомый хищник заявился на ферму, вырвал доски в стене курятника, загрыз курицу, а потом еще и спокойно сделал пять ходок с добычей. Лес тут не близко, за большим картофельным полем. Так что хищнику понадобилось немало времени на все это. Сильный, хладнокровный, опасный… И напугавший птицу до немоты.
– Знаете, госпожа Андервуд, – сказала я в итоге. – Либо здесь был какой-то очень большой и наглый хорек, либо к вам заглянула нечисть.
– Да, – вздохнула она. – У нас тут уже тридцать лет ферма. За эти годы чего только ни бывало. И звери, и люди, и нечисть. Вы, поможете, ведьма Айрис?
– Конечно, – согласилась, перебирая в памяти содержимое своей «рабочей» сумки. Кажется, там как раз и было все, что нужно.
– И главное, только черных куриц унес, скотина этакая.
– Правда? – удивилась я, поворачиваясь к женщине.
– Правда. У меня тут было пять черных
– Какая забавная избирательность.
Черные куры… Очень странно…
– А салинская порода – дорогая? – полюбопытствовала я.
– Да не особенно, – пожала плечами госпожа Андервуд. – Я их себе на пробу взяла, посмотреть, как пойдет. Несутся средне, мясо жестковато. Хорошего в них только то, что живучие, заразы, ни одна болячка не цепляется. А так… Те же корманские зеленохвостные раза в три дороже.
Хм, то есть версия, что некто сымитировал проникновение хищника в курятник, чтобы украсть ценных кур, не выдерживает никакой критики. Впрочем, я не дознаватель. Мое дело – защитить птичник от всех, кто желает полакомиться парным мясом.
– Выгоните всю птицу во двор, – попросила я.
Женщина послушалась и быстро выставила недовольно квохчущих кур на свежий воздух, оставляя меня одну. Я прикрыла дверь курятника и полезла в сумку. Глубоко вздохнула, сосредотачиваясь и настаиваясь на рабочий лад. Достала из небольшого мешочка то, что называлось куриным богом, – круглую морскую гальку с отверстием посередине. К ней присоединились моток красных шерстяных нитей, стебли шалфея и вычесанная из Палтуса шерсть.
Призвав свою ведьминскую силу, я принялась плести подвес из ниток, шалфея и шерсти. Сила легонько стучала в висках, пальцы собирали особое охранное плетение, губы беззвучно шептали слова заговора. Обычные нитки превращались в защиту, способную отвести беду, отпугнуть того, кто пришел со злом, будь то зверь или нечисть. Последний штрих – я продела подвес в дыру куриного бога, связала узел, замыкая плетение, и облегченно выдохнула. Хороший получился оберег. Правильный. Сильный.
– Госпожа Андервуд, – позвала я.
– Да? – та тут же заглянула в курятник.
– Готово. – Я протянула ей оберег. – Пусть ваш супруг подвесит его под потолок или над дверью.
– Благодарствую, госпожа ведьма, – довольно улыбнулась женщина и открыла дверь на всю ширину.
В курятник хлынули куры. Я торопливо собрала инвентарь, спасая его от жадной птицы, и вышла наружу. Госпожа Андервуд повела меня обратно. У дома она высмотрела одного из своих сыновей и велела ему довезти меня до города. Щедро заплатив за оберег, она сунула мне целую копченую курицу, не слушая вялых протестов. Так я и ехала в Моранген с этой курицей, пуская слюнки от фантастического запаха. Меня ждал роскошный ужин и отдых, вполне заслуженный после такого дела…
ГЛАВА 8
– Есть хорошие новости, есть плохие, – заявил Джонатан Ридли, явившись под вечер в кабинет начальства.
– Начните с хороших.
– Нам удалось установить личность убитого.
– Уже? – удивился инквизитор.
– Да, в этом, можно сказать, повезло. Примерно через час после нашего возвращения в Управление пришла женщина по имени Долорес Тиммер и потребовала срочно начать расследование пропажи ее сына, который не пришел домой ночевать. Обычно мы к таким заявлениям относимся осторожно, потому что женщина производила впечатление… простите за грубость, настоящей истерички, которая привыкла поднимать панику по любому поводу. Но в этот раз мы проводили ее в морг, и она опознала тело по шрамам.