О да, профессор!
Шрифт:
А смотрят на меня как? Аж трясутся, глядя на короткую юбку. В сердцах закатила глаза. С такими только в монастырь.
— Слышь, Юльк, а ты когда в первый раз? Ну с парнем… — ткнула я под ребра подругу, когда мы в первый раз ушли попудрить носик.
— Так летом все и было, я ж тебе рассказывала. Мы типа по грибы ушли, — хохотнула она, доставая помаду.
— И как?
— В смысле? — удивилась она.
— Как это, когда в первый раз?
— Ой, в первый раз это обычно никак. Надо потом еще несколько раз, чтобы войти во вкус.
— Еще несколько раз?!
— А чего ты так живо интересуешься, Ритк? — пригляделась подруга. — Приметила кого-то? Кого? Скажи, скажи! Тот Инокентьев из параллельной, да?
— С носом, как у орла? Чтобы он меня заклевал во время поцелуя? Нет, ты что, Юльк!
— А кто тогда у тебя на примете? Иначе с чего бы тебя интересовал первый раз.
— Да просто… — развела я руками. — Чисто теоретически.
Но Юльку это не проняло.
— Ага, как же. Вижу я тебя насквозь. Но если не хочешь, то не говори пока. Главное, Ритк, не как оно в первый раз, главное с кем. И уж точно не стоит это делать в клубном туалете.
И эта туда же.
— Да я и не собиралась сегодня, — проворчала я. — Просто интересно.
Мы вместе вышли в зал, где прилично прибавилось народу. На танцполе было не продохнуть. И было действительно жарко, как я и думала. Не прогадала с легким платьем.
— Надо же! — заорала мне на ухо Юлька, перекрикивая басы. — Глянь-ка, кто там у барной стойки решил тряхнуть стариной!
Я проследила за ее взглядом и окаменела.
Мефистофель стоял, небрежно облокотившись о стойку, с бокалом в одной руке и ленивой улыбкой на лице. А перед ним, взяв в капкан своих рук, стояла женщина.
И именно ей этот чертов Мефистофель улыбался так, как никогда не улыбался мне.
Я, значит, уже мысленно с девственностью распрощалась, а он другую на моих глазах кадрит?!
— Боже мой, — зашипела Юлька, — это же одна из «Серебра», Ритк! Мы обязательно должны с ней познакомиться!
— Что?! Нет!
— Да-а-а, подкатим сейчас к Мефисто, спросим, что-нибудь по семинару и он нас невзначай ей представит! Отличный план! Идем, сделаем по глотку для храбрости. Может, не свалят к тому времени.
За столом уже разлили вино для девочек и водку для мальчиков. После тоста и дружного перестука, опрокинула в себя красную кислую бурду и кивнула Юльке. Идем, мол. Та покосилась с удивлением на мой пустой бокал и на свой, который она едва пригубила.
Азаров, от чьего зоркого взгляда не укрылась моя пустая тара, тут же подхватил бутылку и снова мне налил. А после потянулся своими ручищами ко мне. Собиралась вывернуться, но тут Юлька ойкнула:
— Демон идет!
Я развернулась на месте и чуть не задохнулась от его наглости. Он еще и эту силиконовую блондинку за собой тащил! Ну что за человек!
Воспользовавшись моей заминкой, Азаров тут же усадил меня к себе на колени. В горле пересохло, я потянулась к стакану, отхлебнула и закашлялась.
— Ну ты чего, ыыыы, — промычал на ухо Марат. — Это же водка, Рит.
Так что, когда Мефистофель подошел со своей силиконовой подружкой здороваться, я была «звездой» этого вечера: из глаз хлынули слезы, пищевод меня проклинал, а я быстро работала челюстями, пытаясь зажевать долькой лимона этот мерзкий вкус водки.
Красавица, что и говорить. Мефистофель окинул меня презрительным взглядом с головы до ног, улыбнулся Азарову и поздравил того с днем рождения. Пожурил нас, чтобы мы много не пили.
Юлька в этот момент во все глаза глазела на его силиконовую куклу, все ждала момента, наверное, как бы попросить автограф.
А той явно наскучили пьяные студенты, так что она повисла на плече Мефистофеля и мурлыкнула:
— Идем, Матюш.
Я сорвалась с колен Азарова пулей. При этом толкнула Мефистофеля в плечо. Разумеется, чисто случайно.
И услышала, как быстро заговорила Юлька:
— Ой, а можно ваш автограф?
Дальше я ни черта не слышала из-за бешеного сердцебиения, но бежать и некуда было. Путь перегородил танцпол. Ох, это же ее песня как раз. Той самой силиконовой куклы!
Уверена, с такими-то губищами она проглатывает, наверное, до основания!
— Девушка, вы танцуете? — выдохнул мне на ухо Азаров, моментально всю облапав.
Да что за день такой! Еще и платье это, какая-то ночнушка на бретельках, а казалось таким красивым поначалу. Что поделать, если не предполагала, что придется соревноваться с гламурной Барби.
Я уронила голову на плечо Азарову, потому что танцпол стал кружиться. Лучше бы я как следует поела вместо того, чтобы марафет три часа наводить.
Танец кончился, но на смену Марату вдруг пришел Инокентьев с холодными руками. Танцую ли я? Да что мне остается! Покрутила головой, снова нашла Мефистофеля у бара. Смотрит. По лицу не понять, о чем думает. Наверно о том, как хорошо, что у него с такой, как я, не зашло все слишком далеко.
Ему двадцать восемь, Ритк. У него этих Барби было вагон и маленькая тележка. И все, наверное, думали, что он их единственный и на всю жизнь.
— Пойдем, горло промочим? — прогудел Инокентьев.
— Ага.
Вечер настиг своей кульминации. Музыка стала оглушительной, а бутылки сменяли друг друга. У Марата снова откуда-то появилась фляжка, все с тем же коньяком, как будто мало было крепких напитков. Пришла вся группа, и у стола теперь было не протолкнуться.
И все, — проклятье, абсолютно все! — обсуждали подружку Мефистофеля, как будто больше не было других тем на повестке дня. Парни завидовали «буферам, которые Мефистофель сегодня ночью будет лапать», а девчонки во всю обсуждали ее платье.