О да, профессор!

Майер Жасмин

Найти Марго не составило труда. Они сидели шумной компанией, и она любезничала, улыбалась, флиртовала с каждым парнем. Заноза, а не девчонка. Я занял пост у стойки, потягивая минералку с лимоном, не отводя глаз от студентов.

Повод. Мне нужен малейший повод, и просто выведу ее отсюда. Плевать, кто и что подумает. Знаю я эти студенческие попойки. Но Марго вроде бы не нажимала на алкоголь. Я даже заподозрил наличие у нее здравого смысла. Она встала и пошла с подружкой к уборной. Я отвернулся, чтобы взять еще воды и тут же попался в плен.

Марианна.

Вот так встреча. На ее месте я бы не стал так улыбаться после весьма сомнительной ночи, которую мы провели… Эээ, лет сто назад. Оргазм она имитировала, сиськи и губы — тоже. Не удивлюсь, если и пела под фанеру, но это пусть останется между ней и детьми, которые фанатеют от безголосых певичек. Фальшивая со всех сторон. Зачем я тогда ее завалил? Был пьян? Польстило? Где мы встретились? Здесь? Да, кажется, была презентация, и она пела.

— Матюш, привет. Сто лет… Ты где пропадаешь? — заворковала она, расцеловывая меня в обе щеки, а потом еще и в губы прицелилась.

Я не успел увернуться, лишь смазал поцелуй, не позволяя ей вытереть о мое лицо всю помаду.

— Некоторые из нас иногда работают, Мари, — кривовато ухмыльнулся я.

— О, какие глупые вещи ты говоришь!

Она расхохоталась, запрокинув голову. О, и зубы, кажется, новые вставила. Прелесть какая. Теперь я не мог перестать на них пялиться, гадая, виниры это или керамика.

Марианна щебетала что-то про концерты и собственную занятость, выступления у банкира, где все ели и не ценили их песни. Я вроде бы улыбался и кивал, но смотрел сквозь нее, продолжая ждать Марго. Левицкая вернулась и сразу начала творить какую-то невероятную чушь. Ладно прежние улыбочки и немного вина, но теперь она хлестала залпом и уселась на колени имениннику, потянулась и к его рюмке.

Головой, что ли, в туалете о кафель ударилась?

Я не мог не подойти к ней. Хотя бы для устрашения. Пусть очнется уже. Но мое появление не произвело стоп-эффекта, наоборот. Она пошла танцевать и обжималась с приятелями, вынося мне мозг. Все это усугублялось трескотней Марианны, которая прилипла ко мне как жвачка к ботинку. Ее, похоже, не на шутку завела моя новая должность. Неужели препод это сексуально? Вот бред.

Чудом отделавшись от нее, я перехватил Марго у уборной.

Не хотел ее трогать, просто поговорить, вразумить, но хмельное дыхание и детские упреки разбудили во мне страсть и нелепую радость. Оказывается, она просто ревновала. Видела меня и злилась. А еще злилась на ту ремарку о курсовой. Блин, а я ведь пошутил. Мнительная девчонка.

Все это действо усугубилось появлением Марианны. Я так опешил, что позволил Марго улизнуть, и сам завяз в нелепой сцене разборок.

— Ты совсем охренел, Тойфель, — почти кричала Марианна. — Меня на малолетнюю дуру променял? Суденточки тебе нравятся? Как низко ты пал, Матюша. А я думала…

— Не думай, Мари, тебе не идет, — обрезал я поток ее причудливых выводов, развернулся и пошел в зал.

Марго не было за столом.

И за стойкой — тоже. На танцполе я ее опять не нашел. Вся их компания рассосалась. Я вышел на улицу и увидел, как Азаров заталкивает ее в такси. На его лице было столько всего написано. Триумф и предвкушение прежде всего. Он поимеет эту косую дурынду, и сам не вспомнит толком.

Дети, мать их.

Недолго думая, я просто вытащил из такси сначала его, а потом Левицкую. Пацан что-то мямлил, даже пытался меня ударить, но был настолько невменяем, что самоликвидировался в итоге.

Вряд ли он завтра вспомнит что-то. Домой доедет и то счастье.

Я подхватил Маргариту и повел к машине.

— Какой же ты охреневший, Тойфель, — бормотала она злобно, теряя всякое уважение. — Катился бы уже…

— Сейчас покатимся вместе, грубиянка, — ответил я, нащупывая брелок от сигналки.

Машина встретила нас приветственным писком, и я сам усадил Маргариту на переднее сидение, пристегнул.

Ох, только бы ее не стошнило.

— Выдрал свою силиконовую соску, м? Чего ко мне тогда привязался?

— А черт знает, — честно ответил я. — Но вот совсем не хочется, чтобы ты завтра проснулась не пойми с кем и не пойми где.

— Тебе-то какое дело, с кем я сплю? И где.

— Считай, это входит в обязанности куратора. Я забочусь о своих студентах.

— Балабол, — всхлипнула она.

Плачет что ли? Вот же дерьмо. Влип. Как же я влип, господи. Слава богу, до дома Маргариты было не так далеко. Я собирался утешить ее как только приедем. Да и она притихла, глядя в окно. Я думал, смотрит на огни, а оказалось, что задремала. Нет, даже не задремала, а заснула. Крепко. Это я обнаружил, когда припарковался.

Попытки разбудить не увенчались успехом. Я потряс ее и даже по щекам похлопал. Маргарита не реагировала, только забормотала что-то, отталкивая мои руки.

Приплыли.

И чего мне делать?

На заднем сидении валялась ее сумочка. Я порылся в ней и нашел паспорт. Прописка совпала с местом проживания. Я мог выволочь Марго из машины, поставить у двери и позвонить в звонок. Родители ей, конечно, устроят.

Я поморщился, вспоминая, как меня пилила мать за подобное. Девчонке достанется и того больше. Нет, не надо ей домой. Убрав обратно паспорт, я достал ее мобильный, нашел в контактах номер матери и написал смс.

Останусь у подруги. Не волнуйся.

Выруливая обратно на шоссе, я уверял себя, что это нормально. Как иначе? Не мог я ее оставить в таком состоянии, просто не мог. А куда везти? Не к подружке же. Где я ее найду? Да и не особенно питаю доверия к этой компашке филологов. Пусть у меня выспится, а завтра утром едет домой.

На светофоре я разложил ее кресло, чтобы было удобнее, невольно залюбовался. Все же она совсем другая, когда надевает платье. В кедах и джинсах тоже миленькая, но эти открытые ноги просто с ума сводят. Я едва сдержался, чтобы не погладить коленку или лучше бедро.