О египетских мистериях

Автор неизвестен

1. Бог Гермес¹, повелитель слов, с древности справедливо почитается всеми жрецами за общего. Он единственный стоит также во главе истинного знания о богах, один и тот же повсюду. Наши предки приписывали ему открытия собственной мудрости, подписывая именем Гермеса все свои сочинения ². И если бы мы смогли воспринять от этого бога причитающуюся нами возможную для нас самих частицу, то, значит, и ты хорошо поступаешь, предлагая некоторые вопросы относительно теологии на решение жрецам как с радостью их принимающим, и я, не без основания сочтя письмо, посланное моему ученику Анебону, написанным мне самому, дам тебе истинные ответы на то, о чем ты спрашиваешь. Ибо не подобает, чтобы Пифагор, Платон, Демокрит, Евдокс ³ и многие другие древние эллины

получили надлежащее поучение от тогдашних толкователей священных

текстов, а ты, живя в наше время и придерживаясь одинакового с ними мнения, не получил бы наставления от ныне живущих и называющихся всеобщими наставниками ⁴. Вот каким образом я подхожу к настоящему рассмотрению, а ты, если хочешь, считай, что тебе отвечает именно тот, кому ты послал письмо. Если же тебе это покажется необходимым, то полагай, что с тобой письменно веду беседу я или другой какой-нибудь египетский пророк, ибо это безразлично. А еще лучше, я думаю, не обращай внимания на то, хорош ли говорящий или плох, но, ревностно побуждая рассудок, продумывай в отношении высказываемого, произносится ли истина или ложь.

Давай сперва разберем, сколько существует родов ныне подлежащих рассмотрению проблем и каковы они. Давай – расскажем, откуда взялись спорные вопросы божественных учений, и составим себе обзор того, при помощи каких наук они исследуются.

Итак, одни вопросы направлены на некое разделение дурным образом смешанного, другие относятся к причине, по которой существует и мыслится именно таким образом отдельное, третьи же обращают познание к тому и другому, будучи предложены как некое противоречие. Некоторые требуют от нас и полного посвящения в мистерии. Поскольку они являются таковыми, они возникли по многим причинам и относятся ко многим наукам.

Ибо одни вопросы привлекают наблюдения, основанные на том, что передали халдейские мудрецы ⁵, другие строятсвои возражения на том, чему учат египетские пророки, а некоторые, соприкасаясь с учениями философов, задаются сообразно с ними. Далее, кое-какие привносят с собой, некое неподобающее сомнение на основании других, недостойных рассмотрения предположений, а иные опираются

на обыденные воззрения людей. Итак, они и сами по себе разнообразны, и сочетаются между собой многими способами, и по всем этим причинам нуждаются в некоем рассуждении, которое подобающим образом упорядочило бы их.

2. Итак, мы передадим тебе с величайшей точностью и истинностью представление о старинных преданиях ассирийцев ⁶ и ясно откроем тебе наши собственные, частью выводя познавательные умозаключения относительно них на основании бесчисленных древних письмен, а частью – того, как древние позднее свели в законченную книгу знание о божественном.

Если же ты предложишь некий философский вопрос, мы ответим тебе на него в соответствии с древними стелами Гермеса⁷, прочтя которые, Платон, а до него и Пифагор составили свою собственную философию, кротко и благожелательно опровергая иноземные исследования, даже если они обнаруживали некую враждебность; в иных случаях мы покажем их несообразность. Все, что удастся, мы попытаемся рассказать в соответствии с врожденными представлениями, совершенно понятно и ясно, а то, что для достоверного понимания (возможного только при посредстве слов) нуждается в проверке божественных дел, как и то, что наполнено умственным созерцанием, сохраним в меньшей степени. В совершенном доказательстве мы не упустим, впрочем, никакую из заслуживающих внимания отличительных черт последнего, которые могут указать то, на основании чего ты и тебе подобные смогут охватить умом сущность сущего, а также все то, что наличествует в рассуждениях, будучи известным. Мы подобающим образом изложим тебе свойственное всему, и на теологические вопросы мы будем отвечать теологически, на теургические-теургически, а философские мы исследуем

вместе с тобой философски. И из этого все, что касается первых причин, мы выведем на свет, следуя порядку первых начал, а все то, что сказано относительно обычаев и таинств, мы рассудим как подобает в соответствии со свойственным обычаям образцом; точно так же и все остальное мы упорядочим собственным способом. Давай наконец соприкоснемся с твоими вопросами.

3. Итак, сперва ты говоришь, что допускаешь существование богов. Высказанное именно в такой форме, это утверждение неверно. Ведь врожденное знание о богах ⁸ сопутствует самой нашей сущности, оно превыше всякого рассуждения и добровольного решения и существует прежде рассуждения и доказательства. Оно изначально соединено с собственной причиной и наличествует вместе с заложенным в сущности души стремлением к благу.

Вернее, соприкосновение с божественным является даже и не знанием ⁹. Ведь последнее каким-то образом строится на основании родового различия. По сравнению с ним; познающим иное как иное, опирающаяся на богов единообразная связь является естественной и нерасторжимой. Следовательно, не стоит соглашаться с тем, что, поскольку это возможно, она допускается, или не допускается, или полагается сомнительной (ибо она всегда одинаково и действительно установлена), и поскольку она властвует над суждением и различением, то стоит ее именно таким образом и почитать ¹⁰. Ибо скорее мы сами объемлемся этой связью, и наполняемся ею, и обладаем в знании о богах тем самым, что мы есть.

То же самое у меня рассуждение для тебя и относительно сопровождающих богов лучших родов: я говорю про демонов, героев и чистые души¹¹. Ведь и для них нужно всегда мыслить единый и определенный смысл их

сущности, а неопределенность и непостоянство человеческого воздействия отбросить и избегать возникающей из равносильного противоборства рассуждений склонности к иному; ведь подобная склонность чужда началам разума и жизни и скорее подходит вторичному и всему тому, что соответствует возможности и противоречивости становления. Этому непременно нужно воспротивиться.

Стало быть, пусть врожденное представление о вечных спутниках богов подходит им. Итак, как они сами всегда в равной мере обладают бытием, так пусть и человеческая душа соприкасается с ними в познании, ни в коем случае не исследуя при помощи предположения, мнения или некоего силлогизма, которые берут начало с некоего времени ¹², ту сущность, которая превыше всего этого, но неразлучно следуя им при помощи чистых и безукоризненных мыслей, которые душа изначально восприняла от богов. Ты же, похоже, полагаешь, будто знание о божественном и обо всем ином -одно и то же, и из противоположенного допускаешь ту или другую часть, как это обыкновенно имеет место в применении к рассматриваемому в беседах. На самом деле здесь нет ничего общего. Ведь познание божественного совершенно отлично, не имеет отношения к какой бы то ни было антитезе и подчинено не нынешнему согласию или установлению, но извечно единообразно существует в душе.

4. Вот что я говорю тебе относительно первого начала в нас, от которого нужно отправляться тем, кто что бы то ни было говорит или слушает относительно лучших, чем наш, родов. Что же касается тех особенностей, имеющихся у каждого из лучших родов, на основании которых они различаются между собой и про которые ты спрашиваешь, то если ты представляешь их себе как видообразующие

различия, привносящие дополнительное разделение в пределах одного и того же рода, например в отношении живых существ -разумность и неразумие, то мы ни в коем случае не приемлем такие особенности применительно к тому, что не имеет ни единой общности сущности, ни сопоставимого особенного и не допускает синтеза неопределенного общего и определяющего своеобразного. Если же ты подразумеваешь под своеобразием некое простое и определенное в себе состояние в первичном и вторичном, различающемся для каждой сущности в пределах целого рода, то такое представление об особенностях имеет смысл. Ведь, конечно, особенности вечно существующего будут наличествовать как совершенно обособленные и во всем выделенные и каждая из них окажется простой. Вопрос же будет поставлен неправильно. Ведь нужно было бы спрашивать, каковыми являются их особенности сперва в соответствии с сущностью, затем – в соответствии с возможностью и наконец – в соответствии с действительностью¹³. В том же, как ты сейчас спрашиваешь, какими особенностями они различаются, ты говоришь только об их особенностях в действительности. Следовательно, ты ищешь различие между ними только в отношении последнего, а первейшее и наиболее почитаемое в них, как бы начала сопоставления, ты оставляешь неисследованными.