О евреях
Шрифт:
Указ этот вызвал волну возмущения в Европе; в некоторых английских и французских газетах Россию стали называть "новой Испанией". Но выполнить предписание указа не удалось из-за фактической невозможности проживания дополнительного количества людей в черте оседлости.
В 1844 г. Николай I запретил принимать евреев на гражданскую службу, "доколе они остаются в еврейском законе", что противоречило Положению 1835 г. Правительство также объявило войну ношению еврейской одежды, утверждая, что она отталкивает их ("народ презренный") от "всякого сообщения с христианами". Выполнение постановления было отложено до тех пор, пока не будут реализованы остальные меры, предусмотренные реформой быта евреев. Однако в 1844 г. за ношение ермолки взимался особый сбор в размере от трёх до пяти рублей (а иногда и больше). В 1848 г. этот
В мае 1850 г. последовал запрет на ношение еврейской одежды: после 1 января 1851 г. только старым евреям разрешалось донашивать её при условии уплаты соответствующего налога.
В апреле 1851 г. еврейским женщинам было запрещено брить голову (это - хасидская традиция).
В 1852 г. появилось новое постановление:
" 1) всякое различие в еврейской одежде с коренным населением должно быть уничтожено";
" 2) ношение пейсиков строго воспрещается";
" 3) употребление талов, твалимов (предметы, используемые религиозными евреями при совершении молитвы) и ермолок дозволить только при богомолении в синагогах и молитвенных домах";
" 4) предписать, чтобы раввины носили одинаковое (платье) с коренными жителями..."
В 1850 г. для "ослабления фанатизма и тех еврейских установлений, которые не сообразны с общими нашими гражданскими законами", было решено ввести в губерниях должность "учёного еврея".
В ноябре 1851 г. в Государственный совет поступили правила разделения на пять разрядов: на купцов, земледельцев, ремесленников, оседлых и неоседлых мещан. Оседлыми считались евреи, имевшие в собственности недвижимость или занимающиеся торгом. Большинство еврейского населения попадало в разряд неоседлых мещан, для которых вводился увеличенный рекрутский набор. Им запрещалось отлучаться из городов, к которым они были приписаны. Правилами предписывалась отправка неоседлых мещан на казённые работы. Попытка выполнения требований правил вызывала множество затруднений на практике, так как местная власть не могла понять - к какому разряду относить тех или иных евреев. Поэтому к началу Крымской войны (1853 г.) действие правил фактически было прекращено.
В то же время иго рекрутчины - основной угрозы, которая грозила неоседлым евреям-мещанам, - становилось всё более жестоким. На еврейских обществах числились значительные недоимки по рекрутским наборам. Чтобы избежать солдатчины многие евреи уезжали из страны, занимались членовредительством, а также откупались взятками. Физическое состояние полунищей массы евреев было настолько плохим, что медицинские комиссии, даже после специального инструктажа, вынуждены были браковать многих кандидатов в рекруты. Император, однако, был уверен, что недоимки объясняются только нежеланием евреев служить в русской армии. И частично он был прав. Николай I расправлялся с неугодными ему людьми посредством сдачи в солдаты, так как по тогдашнему уголовному кодексу это считалось наказанием за различные преступления. По отношению же к евреям эта ненависть императора носила патологический характер. Экономические последствия, к которым привела рекрутская политика императора, иллюстрируются следующими данными Еврейского комитета. К 1827 г., когда только была введена рекрутская повинность, недоимки с еврейского населения составляли, в среднем, до одного рубля с души; к 1854 г. недоимки с каждой души достигли 15 рублей 50 копеек. Этот рост недоимок был, главным образом, вызван прогрессивным обнищанием еврейских общин.
22 октября 1851 г. были опубликованы правила о "Пресечении укрывательства евреев от воинской повинности", требовавшие сурового наказания тех, кто бежал от рекрутчины, штрафовать те общины, в которых они скрывались, а вместо недостающих рекрутов сдавать на службу их родственников или руководителей общин, ответственных за своевременную поставку рекрутов. За каждого недостающего еврейского рекрута приказано было брать трёх других в возрасте не старше 20 лет, а за каждые две тысячи рублей недоимок взыскивать по одному взрослому рекруту, причём, если недоимки, для покрытия которых был взят штрафной рекрут, не погашались в течение года, за них взимался ещё один рекрут.
Во время Крымской войны для пополнения армии проводилось два дополнительных призыва: христианское население должно было поставить по 19 рекрутов с тысячи, еврейское - по 30. При обороне Севастополя по официальным данным погибло 500 евреев, но об этом мало кто знал.
Поражение в Крымской войне потрясло Николая I. 18 февраля 1855 г. он ушёл в мир иной, оставив наследнику измождённую и разорённую страну. Наступил переходной период, фактически продолжавшийся недолго, но показавшийся передовому российскому слою тягостно-длительным, когда могло показаться, что Россия навсегда остаётся в оковах николаевского режима.
13. ЕВРЕИ ПОД ВЛАСТЬЮ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА II
С восхождением на трон императора Александра II правительство России продолжало действовать "по заветам" Николая Павловича. Но это было лишь инерцией тридцатилетнего режима этого самодержца. Севастопольская трагедия в полной мере прояснила, к каким гибельным последствиям привела государственная власть, основанная на крайнем абсолютизме, крепостничестве и полном отрицании общественной самодеятельности. Поэтому падение Севастополя приблизило день, когда необходимость переустройства российского государственного быта стала жизненно необходимой. Уже вскоре правительство приступило к той преобразовательной деятельности, которая на мрачном фоне царствования Николая I получила название "эпохи великих реформ". В России произошли следующие выдающиеся события:
1861 г.
– отмена крепостного права;
1863 г.
– университеты получили автономию;
1864 г.
– введено земское самоуправление, новые судебные уставы, в основе которых была гласность и отделение судебной власти от исполнительной власти;
1865 г.
– цензурные послабления.
Все эти мероприятия "освежили" атмосферу государственной и общественной жизни, а также приободрили российскую (и зарубежную) интеллигенцию.
Благоприятные последствия реформ Александра II должны были ощутить и евреи. Но оказалось, что сдавленная в черте оседлости ограничительным законодательством извне и религиозно-общинными путами изнутри, еврейская масса оказалась в ещё более тяжёлых условиях жизни. Воспользоваться же новыми веяниями смогли (помимо богатых евреев) и некоторые другие представители еврейского народа, для которых ограничительное законодательство было смягчено.
Пресса говорила о предоставлении евреям гражданских прав, но далее разговоров дело не продвигалось. Как и в сфере других преобразований, воля Александра II служила тормозом и при смягчении условий еврейской жизни. Под влиянием духа времени и настойчивости отдельных членов правительства он неоднократно утверждал проекты об отмене отдельных ограничительных законов, но, наряду с этим, он иногда требовал сохранения даже маловажных постановлений, подчиняясь, видимо, генетическому чувству недоверия к евреям, унаследованному от ближайших сородичей, смешанному со страхом перед ними и наложившими тяжёлый отпечаток на него николаевскими законами. Такой предрассудок всё ещё был распространён в церковных, бюрократических и общественных кругах наряду с другими давними предрассудками, видимое место среди которых (как уже отмечалось) занимала вера в употребление евреями крови христиан. Эта вера всё ещё служила (во второй половине XIX века!) скрытым компасом, которым император и большинство членов его правительства негласно руководствовались в своём отношении к евреям.
Между тем, так случилось, что как и Николай I, приняв власть, получил в наследие от Александра I "великое дело" (см. выше), так и Александру II достался в наследие от Николая I, возникший в 1853 г. саратовский процесс о ритуальном убийстве христианского ребёнка. Обвинение было предъявлено еврею Юшкевичеру, с 14-летнего возраста проживавшему вне еврейской среды, окружённому в семье крещёными, и его сыну, наречённому при крещении Фёдором Юрловым, человеку опустившемуся, нанявшемуся в рекруты, чтобы иметь возможность вести разгульный образ жизни до времени призыва в армию. Роль обвинителя-соучастника сыграл солдат Богданов, в прошлом странствующий акробат, пропойца и картёжник, при аресте за убийство пожелавший сообщить властям об "открытии еврейского дела". Богданов рассказал, что Юрлов позвал его в дом своего отца, где в его присутствии было совершено "источение крови у ребёнка". Рассказ послужил основанием для обысков и арестов. Свидетелями выступили также юноша Локотков, пьяница, побывавший в тюрьме, и чиновник Крюгер, имевший сомнительную репутацию, который, находясь в кабаке, рассказал, будто его впустили в синагогу, когда совершалось злодеяние. Но, осознавая ложность своего рассказа, он объяснил, что сам тайно придерживается иудейской веры. С показаниями против Юшкевичера выступил и его зять, попавший под следствие за мошенничество и пытавшийся облегчить свою участь. В качестве свидетельниц участвовали в деле и женщины, "интимно знакомые местному гарнизону". Все они давали взаимно противоречащие показания.